— Каролина, он что, не один? — слышу голос отца.
— Не знаю, Иден, — тревожась, отвечает мама.
В глаза ударяет свет, а лицо обдувает ветром и заносит частыми снежинками. Я жмурюсь, пытаясь загородиться от непогоды руками, пока землю под ногами хорошенько встряхивает. Потом ещё раз и ещё. Я насчитываю шесть толчков, но, когда открываю глаза, вижу пятерых. Это вызывает во мне смятение. Я не так часто встречала драконов, однако помню правило — толчков столько, сколько и крылатых. Куда подевался шестой?
— Ваше великолепие! — Тиль Бис кланяется перед господином с серебряными волосами.
“Это же вчерашний незнакомец!” — проносится мысль, и я вспоминаю то, чем уникален был вчерашний вечер.
Сын главы деревни праздновал свой день рождения, потому ему были просто необходимы слуги. А я решила подработать перед Освящением, чтобы прикупить небольшие подарочки. Работа совсем не пыльная — нужно обслуживать гостей и убирать посуду, которую они оставляют. По окончанию праздника я осталась в доме, чтобы прибрать всё за гостями, когда увидела как Марк Бис тянет незнакомую мне рыжую девушку в свою спальню. Выглядела она просто великолепно: дорогие украшения, изящное платье, смугловатая кожа. На оголённом плече красовалось родимое пятно. Ещё чуть-чуть, и я бы признала в ней особу императорских кровей, но она скрылась за дверями спальни сына графа. Через несколько часов, проходя мимо комнаты Марка Биса, я услышала, как парочка ссорится.
— Пусти! Я ухожу!
— Не пущу, — стоял на своём Марк.
— Ты забыл, кто я?! — шикнула рыжая.
А затем послышались шорохи, невнятные крики, возня и грохот. Я вздрогнула и переглянулась с девушкой, собиравшей посуду из комнат господ вместе со мной. Она мазнула по мне взглядом, а потом неожиданно ухватила за запястье:
— Идём отсюда! И поскорее! — нервно начала она. — Если нас увидят, живыми уже точно не отыщут!
— А что такого? — недоуменно спросила. — Мы ведь ничего не сделали! — зашептала пылко.
— Глупая?! Тут и не спросят, что ты сделала! Просто убьют и всё! Бежим!
После недолгого молчания за дверями вдруг раздалось:
— Что ты наделал?! — это был голос сына графа. — Совсем сдурел? Она же не дышит!
— А что ты хотел?! — спросил кто-то третий. Его голос был твёрдым, жёстким и возрастным. В нём присутствовала непонятная мне хрипотца, но такой баритон точно въелся в мою память надолго.