Карета подкатила к воротам огромного особняка с белоснежными стенами, окружённому высоченным кованым забором. На воротах была изображена мрачная ворона с кинжалом наперевес в клюве. Ворона выглядела так, будто собралась брать на абордаж какое-нибудь богатое судно. Только пиратской шляпы не хватало, и я внезапно подумала, что из лорда мог бы получиться отличный пират. Всё при нём: и беспардонность, и наглость…
Ворота распахнулись, и мы въехали на территорию особняка. Мимо промелькнул красивейший сад, полный лилий и роз, но полюбоваться мне им не дали.
Стоило нам подъехать к парадному входу, как лорд ван Холландер распахнул дверь и выскочил наружу. Его зычный голос прогремел, отдавая распоряжения, и началась сумасшедшая круговерть.
Не успела я опомниться, как меня подхватили несколько безостановочно щебечущих служанок и выволокли из кареты. Миг – и я очутилась в просторной комнате, битком набитой всякими нарядами. Передо мной возникло зеркало, отражающее моё ошарашенное лицо и стоящие дыбом ярко-алые волосы.
Вокруг замельтешили всё те же служанки, и не успела я опомниться, как уже была втиснула в пышное снежно-белое платье с огромным бантом на спине.
– Что это за ужас? – искренне возмутилась я, – я не хочу быть похожей на кочан капусты с бантиком! Эй! Вы меня слышите?!
Бесполезно. Служанки делали морды тяпками и, громко щебеча о чём-то своём, лихо крутились вокруг меня, начёсывая, прихорашивая, взбивая волосы, втыкая в них бесконечные шпильки, заколки и ленты.
Потом на сцене появились шеренги баночек с румянами, белилами и прочей косметической ерундой, и я, никогда в жизни ещё не красившаяся, стала похожа на унылого клоуна, торчащего из пресловутого кочана капусты.
Такое впечатление, по крайней мере, у меня возникло, когда я опять увидела себя в зеркале.
– Вы просто красавица! – наперебой заверещали служанки, – господин ван Холландер будет в полном восторге! Он сам выбрал для вас это платье…
– Не сомневаюсь, – прошипела я, – наверняка, и намазать мне, как клоуна, велел тоже он!
Вот гад мстительный! Неужели никак не может мою детскую выходку забыть и изгаляется?
Мне даже не дали перевести дух. Всего несколько минут и меня схватили за руку и провели к выходу из особняка. А там, через цветущий парк прямо к наспех сооруженному алтарю с цветочной аркой. Под которой, глядя на меня с мстительной усмешкой, уже стоял Конрад фон Холландер.