Как только меня подвели к нему, откуда-то сбоку важно выплыл священник в черной рясе, напоминавший оплавленную свечу. Весь опухший, с мешками под глазами, двойным подбородком, бесформенными складками на рясе и под рясой. Страшно подумать из каких деревенских глубин его откопали и что он там делал.
Его светлейшество крепко сжал мою ладонь, видимо, опасаясь, что я могу сбежать прямо сейчас и требовательно кивнул священнику.
— Начинайте церемонию.
Священник подобострастно закивал, отчего все его складки заколыхались. Он встал перед нами с фон Холландером и шумно выдохнул. Меня тут же обдало концентрированным запахом чеснока, от чего в глазах тут же потемнело. На секунду мне даже показалось, что я вот-вот потеряю сознание. И, скажем честно, это мог быть неплохим выходом из сложившейся ситуации.
Вот только, обращая внимание на то, с каким рвением его светлейшество хочет завершить церемонию именно сегодня, вряд ли его остановит мое бесчувственное тело. Скорее, наоборот, развяжет руки.
Тем временем, священник принялся монотонно зачитывать текст священного брачного писания, которое чтилось по всей Остерании, как нерушимый союз влюбленных.
Вот только нас с его светлейшеством таковыми нельзя было назвать даже в самом жутком кошмаре.
— Итак, прежде чем я, благочестивый и непогрешимый последователь Дальгара, скреплю ваши чувства печатью верности, позвольте спросить. Является ли любовь каждой из сторон, искренней?
— Конечно, как же без этого, — с явным раздражением в голосе кинул фон Холландер.
А вот я захотела сказать правду. Что не только никакой любовью здесь не пахнет — я этого напыщенного мерзавца не могу даже видеть без того, чтобы у меня внутри все не переворачивалось от возмущения.
Но стоило мне только раскрыть рот, как фон Холландер снова до хруста сжал мою ладонь, от чего у меня изо рта вырвался только болезненный стон.
— А-а-а…
— Что, моя милая? — снова встряхнул своими складками священник, — Прости, я не расслышал…
— Она сказала “да”, — хмуро перебил его фон Холландер.
Затем повернулся ко мне и, продолжая сжимать мою руку, прошипел так, чтобы слышала это одна только я.
— Напоминаю. Или на рудники или в жены. Что скажешь?
Я нервно сглотнула и повернулась к священнику, который всё так же ждал моего ответа.
— Да… — хрипло выдохнула, чувствуя как внутри у меня всё перевернулось от ненависти и обиды на его светлейшество.