Покусывая нижнюю губу, Костя вновь достал мобильный и,
найдя нужный номер, нажал кнопку вызова. Поднеся трубку к уху, он
дождался, пока закончатся гудки, и сказал:
- Помоги. Катя пропала.
Процесс пошел.
На щуплом и сутулом Кваге потертая толстовка висела, как
на пугале, о чем я незамедлительно ему сообщил.
- Пошел ты, Герман, - беззлобно огрызнулся мой рыжий друг,
шлепая огромными баскетбольными кроссовками по лужам.
Втроем мы брели в направлении пригородного
железнодорожного вокзала. Сеть поднять так и не удалось, поэтому
пришлось вспомнить, каково это – самим топать за билетом.
- Дай мне позвонить, - упрямо твердила Катя.
Мы нарядили ее в нелепые старые шмотки, которые Квага
таскал еще на первом курсе универа – потертая полосатая водолазка,
синие джинсы и донельзя затасканные кеды, изначальный цвет которых
теперь угадать было попросту невозможно. Катя скрипела зубами,
надевая на себя все это безобразие, но терпеливо молчала.
Альтернативы все равно не было – Квага, похоже, надолго уложил весь
район.
- Не дам я тебе мобильник, - ответил я.
- Почему?
- Ты уже в двадцатый раз этот вопрос мне задаешь. А я тебе
в двадцатый отвечу: потому, что жить хочу. И Квага хочет, поэтому у
него телефон тоже просить бессмысленно.
- Да не стану я на вас капать, зачем мне это? –
возмутилась Катя.
- Мы тебя знаем два часа. Ты вот нам до конца
доверяешь?
- Ну… - Она замялась, и я закончил за нее:
- Разумеется, нет. И мы тебе не доверяем тоже.
- Но отец же будет переживать!
- И потому мы не ждем, пока сеть поднимут, а идем за
билетом на вокзал. Ты сядешь на поезд и поедешь домой, к своему
папе, а мы потихоньку соберем вещи и свалим куда-нибудь, чтобы твой
родитель нас, не дай Бог, не прижучил за наши эксперименты.
- Так я что, одна поеду? – удивленно вскинула брови
Катя.
Она резко замерла на месте. Мы с Квагой по инерции сделали
несколько шагов, прежде чем остановиться, и только тогда хмуро
уставились на девушку. Она стояла, до смешного нелепая в шмотках с
чужого плеча, нахохлившаяся и сердитая, как попавший под ливень
воробей. Руки в карманах, губы и нос прячутся под растянутый ворот
водолазки, а недовольный взгляд снует от меня к Кваге и
обратно.
- Ну, да, - пожал плечами я. – А что тебя так
удивляет?
- Я не поеду одна, - отрезала Катя.