- Вот, держи. – Я протянул находку Кате.
Девушка брезгливо поморщилась и робко спросила:
- А нет чего-то… получше?
- Пожалуй, что нет, - сказал я, еще раз придирчиво оглядев
кучу квагиных шмоток.
- Ну, может, вы мне что-нибудь скачаете? – не унималась
Катя.
Я посмотрел на Квагу:
- Сделаешь?
- Да сделаю, че, - со вздохом согласился он и застучал
пальцами по виртуальным клавишам. – Хотя нет, вру. Сеть до сих пор
лежит. Придется тебе, Катя, в майку мою нырять.
- Ты ее хоть стирал? – спросила девушка, с явной неохотой
принимая дар из моих рук. – Хоть… раз?
- Да она постиранная, - заверил Квага. – Просто мятая. Я
ее уже давно не ношу.
- Ладно. Тогда отвернитесь, - потребовала девушка.
Мы нехотя подчинились. От нечего делать я гулял взглядом
по стенке, а Квага пялился в потолок, пока Катя наконец не
сказала:
- Все. Можете обратно поворачиваться.
Майка Кваги на ней смотрелась, как нелепое мешковатое
платье. Впрочем, никто и не ждал, что старая помятая шмотка,
оказавшись на Кате, превратится в самый расчудесный наряд из
весенней коллекции топового кутюрье.
- Надеюсь, ты на нас не в обиде? – спросил я, вновь
усаживаясь в кресло.
- Я вообще пока не понимаю, что происходит, - призналась
она. – Вот вы говорите, что скачали меня. Но если бы это было
возможно, мой отец давно бы мне об этом рассказал!
- Да кто он такой, твой отец? – воскликнул Квага.
- Гармашов Константин.
- Кто? – хрипло переспросил я.
- Начальник «Н-Транса», - пояснила девушка.
И вот тут мы с Квагой поняли, что попали.
* * *
- Катя… - едва войдя в прихожую, пропел Гармашов.
Он держал в правой руке коробку с тортом. Костя любил
баловать дочку сладостями по поводу и без. Вот сегодня, например,
он совершенно случайно проезжал мимо кондитерского магазина и,
наткнувшись взглядом на вывеску, решился зайти. Можно было,
конечно, скачать торт уже из дома, но Гармашов хотел сделать дочке
сюрприз. Он любил видеть ее радостное удивление при виде очередного
подарка – эту улыбку от уха до уха, этот блеск зеленых глаз и
благодарный взгляд самого дорогого человека на свете. Коллеги до
сих пор не могли понять, почему Гармашов так редко пользуется
собственным изобретением. Когда ему задавали этот вопрос, что
называется, в лоб, Костя лишь загадочно улыбался. Объяснять было
нечего; если сами не понимают, значит, и с его помощью не
поймут.