- Катя? – Гармашов заглянул в кухню – никого. Только кот
Василий восседал на подоконнике, с грустью глядя в окно: март давно
закончился, а он практически ничего не успел.
Странно, что дочка не встречает, подумал Костя, стягивая
мокасины. Может, заснула в наушниках? Или к подружке ушла? Ну
точно, решил Гармашов, заглянув в комнату дочери: вон ее домашние
шортики и маечка-безрукавка, лежат на стуле. Он уже хотел закрыть
дверь, когда взгляд его упал на ковер. Костя нахмурился, переступил
порог и, подойдя к стулу, присел рядом с ним на корточки.
На ковре были рассыпаны волосы. Судя по цвету, Катины.
Костя задумчиво рассматривал свою находку. Внутри зрело
волнение. Откуда на ковре взялись волосы? Катя отстригла и
разбросала? Но ей не пять лет, ей уже двадцать один, она бы не
стала заниматься подобной ерундой. Сами выпали? Чушь. Как ни
пытался Гармашов понять, что произошло, ничего дельного на ум не
приходило. Выудив из кармана мобильник, он набрал номер Кати и
поднес телефон к уху. Из-под подушек, горой сваленных на диване,
донеслись глухие джангловые басы. Костя резко опустил трубку:
мобильный Кати был дома, в отличие от хозяйки. Джангл смолк, едва
Гармашов утопил красную кнопку в корпус телефона.
Мобильник дома, хозяйки мобильника нет. Выводы?
Тревога, словно дикий зверь, раздирала его изнутри острыми
когтями домыслов и страхов. Он был, мягко говоря, не последним
человеком в Петербурге и прекрасно понимал, что дочь является его
главным слабым местом. Именно поэтому Гармашов нанял целую бригаду
телохранителей. Катю такая опека, конечно, поначалу раздражала, но
со временем она поняла, что иного выхода попросту нет, и смирилась
со своей участью.
Костя вскочил на ноги и быстрым шагом вышел из комнаты.
Забравшись в тапки, он повернул ключ и, оттолкнув входную дверь,
вырвался наружу. Телохранители курили пролетом выше, о чем-то тихо
переговариваясь и выпуская дым в приоткрытую форточку.
- Эй! – окликнул их Гармашов. – Заканчивайте перекур!
Металлические нотки в голосе шефа немного удивили верзил.
Они с недоуменными лицами затушили сигареты и, бросив окурки в
самодельную пепельницу, пошли по лестнице вниз.
- Что случилось, Константин Иванович? – пробасил усатый
здоровяк, глядя в серые глаза Гармашова.
- А вот это я у вас хотел спросить, - произнес Костя, от
нетерпения пристукивая носком левого тапка. Ноздри его длинного
носа раздувались, подобно парусам пиратского галеона. – Вы же тут
дежурили.