— Да ты себя в зеркало видел, рожа
твоя мохнатая?!
К слову. Ещё немножечко о вомбатах.
Они ведь, если разобраться, единственная родная раса этого мира.
Все остальные пришлые, в том числе и люди.
— Звать-то тебя как?! А, русский?! —
и опять Карякин апеллирует к имени.
И опять у Батяни начинает с этого
полыхать ещё жарче. Поскольку имя у него… вроде бы созвучное
«Батяне», но вот какое именно я сейчас уже не вспомню. И кстати.
Кличку Батяня ему дали вовсе не потому, что он многодетный отец, а
потому что вомбат Батяня, Батяня вомбат, ты сердце не прятал за
спины… вомбят… гхм… ну понятно, короче. Так оно к нему и
прилипло.
— Я тебе сейчас кадык выгрызу! —
ощерился мохнатый.
Словесная перепалка Батяни и
Карякина шла по уже проторенному за долгие годы пути — прямиком к
потасовке. Сейчас они со стариком сцепятся, покатаются по подъезду
до тех пор, пока не устанут, а потом пойдут, напьются и побратаются
вплоть до следующего эпизода.
Проходили уже, знаем.
И потому-то я был совершенно спокоен
относительно этих двоих. Поднялся наверх по ступеням, пожал орущему
вомбату лапу, своим ключом открыл дверь съёмной квартиры и зашёл
внутрь.
Вот она, холостяцкая берлога
Харитона. Свежий ремонт и минимализм во всём, спасибо Зуеву. Без
сарказма! Правда хорошо! Обои без рисунков, потолок без разводов,
добротный паркет и однотонная мебель. Красота! Никакого визуального
шума.
И ничего лишнего: прихожая со
встроенным шкафом, маленькая уютная кухня, объединённый санузел и
гостиная-спальня с раскладным диваном напротив здоровенной плазмы.
Последняя, к слову, и гордость Харламова, и его же нычка на чёрный
день. Обыденная в недавнем прошлом вещь, которая уже начала
цениться во стократ больше, и со временем будет лишь дорожать. А
всё Исход…
— Так.
Носком о пятку я стянул с себя
грязные сапоги и первым же делом направился в душ, смывать с себя
кровь. Штаны и панаму закинул в стирку, а вот олимпийка
восстановлению не подлежит. Увы и ах, мир смертных максимально
заморочен в плане проживания. Одеваться надо, есть, пить, спать.
Утомительно всё это до невозможности.
Ну… что ж? Буду привыкать.
К моменту, когда я чистый и
распаренный вышел из ванной, крики в подъезде уже утихли. А потому
я наконец-то остался в тишине и безопасности — самое то, чтобы
обстоятельно поразмышлять.