Сглатываю подступивший к горлу комок, судорожно втягиваю воздух в схлопнувшиеся от волнения лёгкие:
— Ты не сможешь меня тут удерживать! Это незаконно. И если ещё хоть раз поднимешь на меня руку, я обращусь в полицию…
— Ох, напугала-то как! Кстати, спасибо, что напомнила. Ксю, — обращается он к греющей уши племяшке, — Сходи, пожалуйста, в комнату Ники, принеси её телефон. Моя жена немного не в себе, мобильный ей пока ни к чему. А то, не ровен час, действительно куда попало трезвонить начнёт. Нечего людей понапрасну тревожить.
Ксюша с довольной усмешкой соскакивает с пастели и, плавно покачивая бедрами, выплывает из нашей спальни. Невольно оцениваю и сравниваю её с собой. Да уж, боженька мою родственницу красотой не обидел: длиннющие стройные ноги, тугая попка-орех, волнующие женственные бёдра в сочетании с плоским животиком и тонкой осиной талией, высокая крепкая грудь, размера эдак четвёртого, и это в сочетании с хрупкими плечиками и золотистой гривой вьющихся соломенных волос. Не девушка, а кукла Барби какая-то! Я, по сравнению с ней – котёнок облезлый. За время болезни чуть ли не до костей исхудала, волосы поблекли, кожа бледная, ноги не ходят, ещё и взгляд затравленный, а моя, и без того не самая внушительная грудь, практически до однёрки утаяла.
Может быть Стасик не так уж и не прав? Ну зачем ему подгнивший сухофрукт, если рядом есть свежий и ароматный персик?!
— Ну уж нет! — верещит альтерэго, — Не нравится – не живи! Разводись и спи с кем хочешь и сколько влезет! И то, что я в такую беду попала, не даёт ему никакого права надо мной издеваться и уж тем более руку на меня поднимать! А сейчас ещё и телефон забрал, упырь! И что же делать-то теперь? Что же мне делать?!
4. Глава 4
— Стас, — пытаюсь воззвать к совести мужчины, которого до последнего времени считала любовью всей своей жизни, — Как ты можешь вот так взять и перечеркнуть все эти годы, что мы прожили вместе? Семь лет, Стасик! Целых семь лет я любила тебя, поддерживала во всём, выполняла все твои прихоти. Ты же моим первым и единственным мужчиной был! Я думала, что ты тоже меня любишь…
— Любил, — муж даже не смотрит в мою сторону, — А теперь вот разлюбил. Так бывает, Ника. Сердцу не прикажешь.
— Разлюбил после того, как со мной беда приключилась? Неудобно инвалида любить, да? На светское мероприятие не выгуляешь, перед коллегами не похвастаешься. Да и спать тебе теперь со мной противно, как ты сам сказал. Да что спать! Ты же даже прикасаешься ко мне с брезгливостью, словно я прокаженная какая-то. Ты хоть понимаешь, насколько жестоко и подло со мной поступаешь? Или тебе вообще плевать на чувства других?