«Я
— щит Сергиева Посада, — повторял про себя Матвей Филатович,
продолжая рубить и колоть. — Я — меч, защищающий мой народ. Пока я
стою, мой город не падёт!»
Князь двигался точно одержимый — уклонялся,
атаковал, парировал, снова атаковал. Его броня была изодрана в
клочья, тело покрывали десятки ран, но все они затягивались
быстрее, чем твари успевали нанести новые.
Лечебные способности князя Оболенского были
безграничны. Границы имел объем энергии, которой он, как любой
другой маг обладал. С каждой раной, с каждым исцелением он терял не
кровь, а драгоценные магические силы, которые утекали со страшной
скоростью.
«Меня хватит еще на одно массовое исцеление,
– внезапно понял князь, – или еще на десять минут такого боя.
Потом, всё».
Что именно «всё» он не хотел уточнять даже
мысленно. Он больше никого не сможет спасти. Даже себя.
Внезапно напор Бездушных начал слабеть.
Твари, которые только что лезли напролом, теперь озирались по
сторонам, словно потеряв направление. А затем со стороны южной
стены донёсся грохот.
Взрывы. Автоматные очереди. Гул боевой
магии.
—
Платонов! — крикнул Трофимов с автоматом в руках. —
Добрался!
Князь позволил себе мрачную улыбку. Боярин
сдержал слово. Воевода из Пограничья ударил Бездушным в спину,
оттягивая их силы на себя.
—
Это наш шанс! — Оболенский поднял окровавленный фламберг над
головой. — Гвардия, за мной! Пробиваемся к пролому! За наших детей!
ОЧИСТИМ НАШ ГОРОД ОТ СКВЕРНЫ!
Его магия вспыхнула с такой силой, что камни
под ногами треснули. Изумрудное сияние охватило всех его бойцов,
залечивая раны, восстанавливая силы, даруя им скорость и
мощь.
Воодушевлённые гвардейцы ответили боевым
кличем. Строй сомкнулся, ощетинился автоматами и клинками. Князь
встал во главе клина, его фламберг сиял зелёным светом.
Они ударили как таран. Растерянные Бездушные,
атакованные с двух сторон, не смогли сдержать натиск. Матвей
Филатович прокладывал путь, разрубая всё на своём пути, и его
фламберг пел песню смерти. Он больше не считал убитых — просто шёл
вперёд, оставляя за собой ковёр из расчленённых тел. За ним
шли его люди — израненные, уставшие, но не сломленные.
Площадь Трёх Колодцев осталась позади.
Впереди маячила южная стена с зияющим проломом. И где-то там, среди
дыма и огня, воевода Платонов со своими бойцами отвлекал основные
силы тварей.