—
О чём вы? Князь был один в своём кабинете, когда…
—
Когда огонь поглотил его изнутри, — закончил Прохор. — Удобно.
Никто не видел. Никто не может подтвердить или опровергнуть. И
теперь вы у власти. Знаете, граф, в нашу первую встречу вы много
говорили о том, как опасно быть государственным преступником. О
том, что власть князя абсолютна и непоколебима. Интересно, что
думал об этом сам покойный в свои последние мгновения? О
собственной непоколебимости или подорванном доверии?..
Он
знает! Этот проклятый выскочка каким-то образом
догадался!
—
Не понимаю, о чём вы, боярин, — граф вложил в голос нотку
оскорблённого достоинства. — Ваши намёки неуместны и
оскорбительны.
—
Безусловно. Просто удивительное совпадение, князь годами страдал от
своего безумия, но именно сейчас, когда оно достигло апогея, и он
стал опасен для всех… огонь вдруг решил его убить. Природа бывает
удивительно своевременной, не находите?
Боярин в курсе, кто стоит за атакой на
Сергиев Посад?..
—
Так или иначе, поздравляю с назначением. Что же привело к этому
звонку?
Сабуров откашлялся, стараясь вернуть контроль
над разговором.
—
Боярин Платонов, Владимирское княжество заинтересовано в
стабильности и процветании всех своих территорий. Включая Угрюм. Я
хотел бы предложить вам… взаимовыгодное сотрудничество.
—
Интересно, — в голосе Прохора вновь появились недоверчивые нотки. —
И в чём же оно будет заключаться? Надеюсь, не в том, чтобы я по
неловкости свалился в колодец, как мой предшественник?
Чёрт! Он и это помнит.
Внутри поднималась злость на чужую цепкую
память.
—
Видите ли, среди аристократии есть… разногласия относительно
будущего княжества. Некоторые элементы, остающиеся верными памяти
покойного князя, создают нестабильность. Ваша публичная поддержка
нового курса могла бы… успокоить умы.
—
Моя поддержка? — Прохор хмыкнул. — Граф Сабуров, я всего лишь
воевода небольшого острога в Пограничье. Какой вес может иметь моё
мнение? Или вы забыли, как отправляли меня туда умирать? «Позорный
мятежник и висельник», кажется, так вы меня называли?..
—
Не стоит преуменьшать своё влияние, — возразил Сабуров,
проигнорировав последнюю фразу. — Ваши подвиги во время недавнего
Гона не остались незамеченными. Защитник Угрюма, победитель
Мещерского капища, освободитель людей из лаборатории князя
Терехова, спаситель сотен жизней… Народ вас любит. А любовь народа
— это сила.