Тот же уверенно выдержал и фейский язык, и старорудскую литературу и даже философские основы стихосложения. Он неизменно таскал мой портфель между аудиториями и помог донести его до столовой, когда настала пора большой перемены.
Очереди здесь всегда были бесконечными, вот и сейчас студенты толпились уже на входе. Я приподнялась на цыпочки, выглядывая хоть кого-то знакомого. Перемены всего полчаса, можно и не успеть перекусить, тогда придется сидеть голодной до окончания пар.
Но вместо приятелей-студентов я заметила Тилля, самодовольно развалившегося на стуле в дальнем углу столовой. Он тоже заметил нас и лениво помахал рукой. Я отвела от него взгляд, делая вид, что не понимаю намеков, но Макарушку просиял и буксиром потащил меня к Тиллю.
— Какой все-таки приветливый парень, хоть и наполовину фей! – бубнил он. – И поглядите-ка, Ярина, он уже взял нам обед.
Рядом с Тиллем действительно стояли тарелки с едой, но вдруг это не нам? Мало ли, запланировал еще с кем-то встречу или же просто любит есть суп сразу из трех тарелок? Пока я размышляла над этим, Макарушка добрел до стола и решительно отодвинул для меня стул.
— Спасибо, что побеспокоились о нас! – он тут же схватил руку Тилля и яростно ее потряс. – Все эти неправильные глаголы и шесть прошедших времен в старофейском пробудили во мне зверский аппетит.
— Вообще-то их девять, — влезла я. – Шесть — будущих. Хотя в чем настоящая сложность фейского языка, что старого, что нового – артикли и правила постановки суффиксов.
— На вашу долю я тоже взял, — недовольный Тилль тут же пододвинул ко мне тарелку супа, второе и стакан чая, с лежащей сверху булкой.
Я оценила эту взятку и деликатное «только не артикли!», поэтому поблагодарила и принялась за еду. Готовили в столовой неплохо, и даже в моем супе было достаточно овощей, зелени и мяса, чтобы им насытиться. Поэтому второе я ненавязчиво отодвинула от себя на середину стола. Пусть парни сами выбирают, кому достанется еще порция.
Студенты продолжали прибывать и ворчать в очереди, я же ела неспеша и с удовольствием, наслаждаясь каждой ложкой. Тилль тоже не скромничал, а вот Макарушка едва поковырял в своей тарелке.
— Не спокойно мне, как там матушка, — отозвался он.
— Проведайте ее, — поспешно влезла я. Вдруг послушается и съедет? Хоть одним соседом станет меньше!