Рассказать обо всём Ветрувии? Попросить, чтобы ночевала со мной?
Да, это выход…
Пинуччо принёс очередную корзинку апельсинов, синьора Ческа заворчала, что апельсины гниют слишком быстро, и тут на поляне появился целый отряд людей – один всадник и девять человек пеших. Сидевший на лошади был мужчиной средних лет, полный, даже толстый, с круглым красным лицом с сальными редкими прядками, торчавшими из-под чёрной круглой шапочки. В руке он держал трость с резным набалдашником, а мой взгляд сразу остановился на его туфлях, торчавших в стременах – кожаных, с длинными острыми носами, с тяжёлыми пряжками, подозрительно похожими на золотые. Я уставилась на эти туфли, не понимая, зачем человеку в такой обуви заказывать варенье в захолустье.
- Кто здесь хозяйка? – спросил тем временем всадник высокомерно.
- Я – хозяйка, - синьора Ческа бросила тесак, которым крошила фрукты, и подбежала ко всаднику, на ходу вытирая руки фартуком. – Желаете прикупить вареньица? У нас всегда свежее и лучшее…
«Ну да, ну да, и даже ложки мы не облизываем», - подумала я, с трудом отрываясь от созерцания золотых пряжек и оглядывая сопровождавших всадника – все крепкие сильные мужчины, в каждого за поясом нож и палка длинной в локоть. Странные любители варенья.
- Ты – хозяйка Мармэллаты? – уточнил всадник.
- Франческа Фиоре к вашим услугам, - угодливо поклонилась синьора Ческа и тут же завизжала не своим голосом, потому что всадник приласкал её тростью поперёк спины.
- Где мои деньги?! – заорал он, снова замахиваясь. – Твой муж занимал у меня! Раз он сдох, то возвращай мне долг!
- Какой долг, синьор?! – вопила Ческа, пытаясь спрятаться от очередного удара за мордой лошади.
Двое мужчин, сопровождавших всадника, схватили «матушку» под белы рученьки и выволокли из-за лошади, поставив перед хозяином. Что касается нас – мы попросту позабыли о варенье, сейчас точно было не до него. Пинуччо оказался самым сообразительным и потихоньку попятился в сторону кустов.
- Какой долг, спрашиваешь? Ах ты, отребье! – всадник снова замахнулся, но ударить не смог, потому что лошадь под ним испуганно заплясала, и он вынужден был схватиться за узду, чтобы не вывалиться из седла.
Слуги придержали лошадь, кто-то подставил спину, и толстяк тяжело спустился на землю, отдуваясь и краснея ещё больше.