«Два выстрела — один труп. Двойка тебе Сумрак…” — пронеслось в
голове одновременно с поиском следующей цели.
Он сам нашёлся, точнее, помог найтись — срисовал меня и уже
практически сформировал шаровую молнию. Шар в его руках обрел
плотность, достиг размеров баскетбольного мяча, прикрыв его грудь с
животом, и начал искрить.
Ага, круто! Ну тогда улыбнись, ублюдок!
Зажигательный геномно-бронебойный — это просто отвал башки.
Других слов, описать это, у меня не было. «Искатель» ещё пару
мгновений постоял на ногах и даже крутанулся, будто хотел найти
собственную голову. Но что-то мне подсказывало, что у этого огарка
даже с микроскопом шансов бы не было.
Я услышал крики со стороны лагеря, которые тут же перемкнула
пулемётная очередь. Обернулся и увидел, что несколько фриков
забрались-таки на наш холм. Трое проскочили по дороге, но нарвались
на залп охотников. Но ещё около десятка зашли с фланга, частично
полегли под очередью Ульрика, а частично набросились на охотников с
фланга. Парочка и к палаткам проскочила, благо там уже никого не
было. Деми уже уводила людей на другую сторону.
Я достал «глок» и уже прицелился в ближайшего, но неожиданно
земля ушла из-под ног и пришла по жопе и плечам. Я рухнул на
камень, а костлявая рука фрика, вцепившаяся мне в штанину, потянула
меня с выступа. Появилась и оскаленная морда, но это она зря так.
Особенно если у того, кого ты тянешь, пистолет в руках, а тебя на
лбу татуировка в виде мишени.
Стряхнув вмиг ослабевшие пальцы, перевесился с выступа и, как в
тире, расстрелял ещё четыре лысины. Достанут ведь высота до склона
всего-то метра полтора. А склон не отвесный, по нему уже
карабкалось ещё четверо.
Пулемёт застрочил снова, выдавая одну короткую очередь за
другой. Ульрик выкашивал фриков, но сдерживался, чтобы не задеть
своих. Я краем глаза видел, как он вертится, но потом что-то
изменилось — остаток ленты он отдолбил в одну точку. В одну тощую
чёрную точку с кровавой головой.
Ульрик начал отступать, стараясь на ходу перезарядить ленту. Что
случилось с охотниками, я не видел, но вокруг стало чертовски тихо.
Только сопение с хрипами фанатиков, которым будто бы включили
громкость, и непонятные равномерные щелчки, эхом разносившиеся по
всему лагерю.
Из-за дерева, заваленного трупами «Искателей» выступила ведьма.
Глаза смотрят в землю, шаг стремительный и ровный, а руки разведены
в стороны. Она шла и щёлкала пальцами, словно какой-то неумолимый
метроном. На секундочку только прервалась, чтобы синхронно махнуть
руками: одной на меня, второй на Ульрика. И снова защёлкала, уже не
останавливаясь. Что-то странное было в этом ритме. Тревожное и
гипнотическое. Он явно не нравился шакрасу, но никакого воздействия
на себе я не ощущал.