В жизни не припомню, чтобы приходилось так быстро бегать по
лестницам. Дверь в комнату отца была заперта изнутри, чего не
случалось за последние два года ни разу. Сделав пару шагов назад, я
обрушился на неё со всей силы, но она выстояла. Судя по всему,
чём-то подпёрли, потому как сама дверь была хлипенькой и слетела бы
с одного удара. Ещё и тело мне досталось не самое крепкое. Сюда бы
Лёню, тот с даром ратника проделал бы дыру в дереве за считаные
секунды. Я же провозился почти две минуты.
Когда дверь всё-таки подалась, я ворвался в комнату и увидел
Анатольича, который сидел на стуле возле отца и рыдал. Мне даже не
нужно было использовать дар, чтобы понять причину — я опоздал.
Но почему? Энергии в теле отца было достаточно, чтобы
продержаться по меньшей мере ещё дня два. Что пошло не так, и
почему Анатольич в курсе, а мать до сих пор в неведении? Может,
Лёня сообщил о несчастье, а от матери утаил, чтобы подготовить
её?
Я коснулся руки отца и призвал дар в надежде, что ещё хоть
что-то можно изменить. Нет, сердце уже минут пять как остановилось
и сделать хоть что-то было невозможно. Стоп! Как это пять минут,
если Анатольич промчался мимо нас куда раньше? Что вообще
происходит?
Я перевёл взгляд на водителя, а тот, словно почувствовал мой
немой вопрос, сполз со стула и завыл, как побитая собака.
— Откуда? — только и смог выдавить я из себя.
Я продолжал осмотр и наткнулся на огромную концентрацию яда в
теле. Откуда он вообще мог взяться, если я боролся с ним каждый
день и пробивал этот дурацкий барьер? Теперь он был настолько
сильным, что моих сил едва хватило.
— Простите, Николай Александрович… — пробормотал мужчина, а меня
словно током прошибло.
Я стоял с широко раскрытыми глазами и смотрел на водителя, но
всё ещё не мог поверить в то, что мои мысли окажутся правдой.
Каждый день, два года кряду этот подонок травил отца малыми
порциями яда, подмешивая его в пищу. Как я сразу не догадался?
Ладно я, за несколько дней жизни в этом теле на меня высыпался
целый ворох проблем, и я попросту не сориентировался раньше, но
куда смотрел мой предшественник, и о чём он думал?
— Анатольич, как ты мог? Отец спас тебе жизнь, а ты так ему
отплатил?
— Николай Александрович, прости! — произнёс Анатольич, а его
подбородок дрожал от волнения. -Он угрожал Софьюшке и её дитю, я не
мог отказать! Если бы я не согласился, или пошёл в полицию, он бы
их убил.