— Кто «он»? Вельский?
Анатольич рыдал и не мог произнести ни слова, а меня словно
прорвало. Хотелось ударить его по лицу и хлестать по щекам, чтобы
он прочувствовал на себе хоть частичку той муки, которую испытали
Павловы за эти годы. Возможно, если бы в этом теле до сих пор
оставался прежний Николай, так бы всё и произошло, но я смог взять
себя в руки.
— Сейчас я вызываю полицию, а ты рассказываешь обо всём: кто дал
тебе яд, как ты травил отца, как ты участвовал в покушении на меня.
Ведь это ты выдал бандитам место на трассе, где я нахожусь? Я ведь
сам рассказал тебе это, когда попросил забрать меня.
— Я виноват, — с неожиданным спокойствием произнёс Анатольич. —
Я старался служить вашей семье как мог, чтобы хоть как-то загладить
свою вину. У меня просто не было другого выбора. Он страшный
человек! Он убьёт их, если я скажу хоть что-то. Ещё раз
простите!
Прежде чем я успел разгадать его задумку, Алексеич впился зубами
в воротник, где что-то противно хрустнуло, а затем мужчина обмяк. Я
бросился к нему, потому как это был единственный человек, способный
доказать вину Вельского, но опоздал. Концентрация яда была
настолько высокой, что он умер практически мгновенно.
— Да чтоб тебя! — я в сердцах пнул обмякшее тело Анатольича и,
обхватив голову руками, сел на освободившийся стул.
Погружённый в собственные мысли, я не сразу заметил как в
комнату вошёл Жаров. Целитель прошёл к телу Анатольича, положил
руку ему на солнечное сплетение и закрыл глаза.
— Смерть наступила от слабости сердечной мышцы, — сухо
прокомментировал он и перешёл к телу отца. Афанасий Ильич ненадолго
замер, а затем покачал головой. — Горе, когда наставник переживает
своих учеников. Жаль, Саша, что я увидел твой закат.
Жаров повернулся ко мне и произнёс: «Мои соболезнования семье
Павловых», а затем вышел из комнаты, чтобы побыть наедине.
Смерть отца стала сильным ударом для всей нашей семьи, но я дал
себе клятву вывести истинного убийцу на чистую воду. Он должен
заплатить за всё. Но для этого мне нужно больше информации. Я
должен переговорить с Митрофановым и узнать детали его отравления,
а для этого нужно втереться к нему в доверие. Неплохо было бы
узнать о том, что говорит знать и о чём она думает. Но тогда
придётся вертеться в их кругах и ловить каждое обронённое вскользь
слово. Но сначала — отдать должное человеку, который спас тысячи
жизней и заслужил достойные похороны.