По моему телу пронеслась острая дрожь предвкушения, смешанная с легким страхом. Я знала, что лишаться девственности больно, девчонки говорили. Но сейчас я поняла, что полностью готова.
С Артёмом я готова на что угодно, даже потерпеть легкую боль. Главное, чтобы он был у меня первым.
Поэтому я лишь выгибаюсь и раздвигаю ноги пошире, давая ему полный доступ к телу. Прикусываю губу почти до крови, чтобы не спугнуть его своим криком. Лишь шумно дышу и крепче цепляюсь за плечи Артема.
— Ммм, любимая, а с каких это пор ты носишь шорты? — хрипло бормочет он, сдвигая в сторону край трусиков, и вдруг напрягается.
Я чувствую как буквально в одну секунду каменеет его тело, как рука резко покидает облюбованное место, а губы прекращают ласкать грудь.
Уже через секунду в комнате вспыхивает свет бра, и я с ужасом вижу как искажается красивое лицо Артема. Страсть моментально сменяется шоком, злостью и чем-то до боли похожим на отвращение…
— Лиля, какого хера? — Артем одним прыжком оказывается на другой стороне комнаты и зажигает верхний свет.
Лучше бы он этого не делал, потому что это выражение лица просто убивает. Никогда раньше он не смотрел так на меня, с такой яростью и ненавистью.
Я быстро сажусь, сводя ноги, между которыми неприлично мокро. На смену острому желанию начинает приходить не менее острый и жгучий стыд.
Хочется спрятаться и забиться подальше, сделать вид, что ничего не было, но я не могу отвести от Орлова глаз.
Буквально прилипаю к этим бурлящим гневом и презрением стальным глазам. Впитываю каждый его взгляд, каждую эмоцию как наказание.
— А ну живо прикройся, мать твою, — Артём кривится, с неприязнью смотря на мою грудь, которую еще недавно яростно ласкал. А потом резко отворачивается, прикрыв глаза ладонью.
Меня дважды просить не надо. На дрожащих ногах я вскакиваю с постели и натягиваю свою футболку, валявшуюся на полу.
— Тём, я… — меня всю колотит, в горле так же сухо как в пересохшем много лет назад колодце. Понимаю, что надо объясниться, но что тут можно объяснять?
В глазах Артёма все выглядит хуже некуда, и я не знаю, как оправдаться. Да и стоит ли? Я ведь виновата. Я могла закричать, оттолкнуть, а вместо этого лежала и наслаждалась его ласками.
Запретными, неправильными, грешными. И за эти капли краденого удовольствия теперь придется расплачиваться.