Мне захотелось надерзить ей, но я вспомнил, что обещал брату вести себя примерно, поэтому начал спускаться с дерева. Оказавшись на земле, я едва смог уклониться от ее цепкой хватки.
Вместо того чтобы последовать за гувернанткой, я вырвался и побежал к дому. Свернув за угол, услышал лай и решительно повернул в сторону псарни.
В нашем поместье всегда держали сильных охотничьих собак. Отец был величайшим любителем псовой охоты. Он часто приводил меня на псарню, учил выбирать щенков, прослеживать породу.
Моя любимая борзая Чара ощенилась несколько дней назад, и перед сном мне очень хотелось посмотреть на ее щенков. Подойдя ближе, я услышал протяжный вой, который тут же подхватил кто-то из собак.
Вспомнив нянюшкины слова о том, что собаки воют на чью-то смерть, я лишь усмехнулся: в дурные приметы я не верил.
Некоторое время я наблюдал за щенками, но Чара вскоре принялась тихо рычать – верный знак того, что ее терпение на исходе.
Положив щенков на место, я решительно направился к дому, уносясь мыслями в приятные воспоминания. Но странный звук вернул меня к реальности.
Я повертел головой, пытаясь понять, откуда донесся шум. Окно на втором этаже было приоткрыто – там располагался кабинет отца.
Вглядываясь в силуэт в проеме, я замер: передо мной стоял таинственный незнакомец.
Размышляя о том, кто он и что делает в доме пока остальные веселятся на улице, я шагнул к дому, движимый неукротимым любопытством. Я не имел привычки подслушивать и подглядывать, но желание разгадать эту тайну было куда сильнее, чем запреты, налагаемые воспитанием.
Цепляясь за лепные украшения окон, я ловко взобрался на карниз второго этажа. Тем же путем я обычно сбегал от своего учителя, месье Лежена, когда тот слишком настойчиво заставлял штудировать латынь и греческий.
Пройдя вдоль широкого карниза, я осторожно заглянул в окно.
В комнате на столиках горели оплывшие свечи. При таком освещении резная дубовая мебель казалась еще темнее.
Мой брат Александр нервно мерил шагами кабинет, не в силах усидеть на месте. Его беспокойный взгляд то и дело обращался к человеку в кресле, читающему письмо.
Наконец, гость закончил чтение, сложил листок пополам и аккуратно положил его на столик.
– Не понимаю вашей озабоченности, граф! – мужчина резко поднялся с места.
– Не понимаете? – вспылил брат. – Нужно оставить эту безумную затею и забыть о ней навсегда.