— Ох, — вздохнул мужчина, а затем махнул на меня рукой, — иди. Сегодня с этого толку не будет.
Я потопталась несколько секунд на месте в надежде, что преподаватель передумает, но он развернулся ко мне спиной и начал перебирать бумаги на столе, тем самым давая понять, что разговор окончен.
— До свидания, — выдавила охрипшим голосом, и, взяв свой рюкзак, пошла на выход.
— Яна! — окликнул меня у самого порога Владимир Николаевич, — разберись в себе. Не забивай дурным голову. У тебя конкурс на носу.
Поджав губы, я кивнула, а после, закрыв дверь, скрылась из его поля зрения.
С того рокового понедельника я была сама не своя. Какое-то тревожное чувство не давало мне покоя. Сотни раз в своей голове я прокручивала сцену в университете и не могла поверить, что оказалась настолько глупа, что повелась на провокацию шалопая. Знала ведь, что согласилась добровольно отправиться в обитель зла. Даже тот факт, что там будут его родители никоим образом меня не успокаивал. Скорее нервировал. Нам придется держаться за руки, улыбаться и строить из себя влюбленных.
Признаться, мне это казалось каким-то неправильным. Ведь я любила совершенно другого человека. И пусть безответно, но у меня возникало ощущение, будто я предавала саму себя. Это чувство слишком долго во мне жило, чтобы я его с чем-то спутала. Оно сопровождало меня все время, что я встречалась с Никитой. Оно буквально въелось мне в кожу. Должно быть, своей влюбленности я предавала слишком большое значение.
Когда я уже подходила к остановке, на мой телефон пришла смс-ка.
Достав из кармана телефон, посмотрела на экран. Это была Камила.
«Ты где?»
Я нахмурилась. Желания идти на игру не было, но я уже пообещала. Согласитесь, было бы некрасиво соскочить в последний момент.
«Еду», — коротко ответила, после чего зашла в подъехавший автобус.
Всего через пятнадцать минут я стояла около стадиона, оглядываясь в поисках подруги.
На улице сегодня было довольно прохладно. Резко вдохнув холодный воздух, я зябко поёжилась. Хотелось поскорее купить горячий кофе и согреться.
Я уже собиралась набрать Камилу, как заметила подъезжающий джип Баранова, и засунула телефон обратно в карман. Она меня заметила сразу же, и буквально на ходу выпрыгнула из тачки Глеба. Тот лишь покачал головой, недовольно закатив глаза. Порой мне казалось, что Баринов ее ко мне ревнует. Впрочем, если это и была ревность, угрозу ни для кого она не представляла.