Так перебирала она одну за другой рубахи, затем штаны. Вскоре возле меня лежала внушительная стопка вещей. Но обрадуется ли им Игнат, я не знала.
«Лишь бы помылся», — решила я в итоге и повертела головой.
Белые гардины на окнах, диван с тремя подушками и ажурной накидкой, лакированная этажерка с пузатой подушечкой, утыканной иглами… Я скользнула взглядом по углам, и все мои мышцы напряглись сами собой.
В дальнем углу стоял большой стеклянный куб. Такой же, как у Игната на кухне.
Я с шумом выдохнула, встала с дивана и подошла поближе. Провела ладонью по его краям, и мои брови взлетели вверх. Пластины стекла плавно перетекали одна в другую, и если касаться с закрытыми глазами, то не сразу поймешь, где стык.
— Год назад бы мне кто сказал, что источник магии выйдет, а мы все помирать будем медленно… Следом за нашим лесом… — нарушила тишину соседка. — Я б подумала, что это шпион из Загорья смуту наводит.
Она распрямила большое домотканое покрывало. Сложила в его центр рубахи и штаны для Игната. Затем подхватила два хвоста покрывала и связала их узлом. Повторила со свободными хвостами, и перед ней оказался туго завязанный узел.
А я, все еще касаясь пальцами холодного стекла, попыталась осмыслить услышанное.
— Вы хотите сказать, что весь поселок умирает? И вы, и Шурочка, и… я?
— Да, девочка моя, тебе ли не знать. Ты лучше других силу леса чуешь. Все мы от леса зависим, магия его нас пропитала. Она потухнет, и нас не станет. Гатальские на пару лет только остальных переживут…
— Не может быть… Я ведь уезжала и прожила без нашего леса и его магии.
— С нательным-то накопителем можно уезжать хоть за тридевять земель, — печально посмотрела она на меня. — Ты почему его сняла? Я помню, он блищщал у тебя на шее.
Матрена пристально посмотрела мне в глаза. Я видела в них отблеск слез и покорность своей судьбе.
— Ну, не будем тужить! — так и не дождавшись от меня ни слова, неестественно бодрым тоном завершила свою реплику соседка.
Отдала мне узел и дала наказ:
— Пусть носит и ничего не думает. А ежели к Шурочке отнесет, то так и передай, я приду к ней и все свое заберу.
— Непременно передам! — бодро, в тон Матрене ответила я. — К Крошке я завтра загляну.
Домой шла я медленно. Тяжелый узел в руках тянул меня к земле. А рассказ Матрены и вовсе выбил почву из-под ног.