Прислушался: за дверью — два охранника. Дыхание, шорох одежды,
звяканье металла. Говорят вполголоса, думают, что я не слышу. Один
смеётся — хриплый, каркающий звук. Второй отвечает что-то
неразборчивое. Не опасаются, считают, что я сломлен,
обезврежен.
Насчёт руха... Я просто уверен, что дух в неё вселился бабский.
Следующее — она связана с джунгарами. Знают ли об этом хан, его
сынок, народ? Тварь играет какую-то свою игру.
Логика начала выстраивать цепочку. Рух — древний дух, женский.
Связана с джунгарами, но находится в теле жены наследника
монгольского хана. Говорит по-русски, знает о моих землях. Почему?
Хочет стравить империи? Устроить большую войну? Для чего?
Дым от факела, установленного снаружи, просачивался через щели в
стенах. Запах горящей смолы смешивался с запахами сырой земли,
соломы, конского пота. Металлический привкус крови во рту усиливал
остроту восприятия.
Главного я добился — узнал, что хотел, и, возможно, так даже
лучше… Её действия и мотивы понятнее. Вот только какие претензии
лично ко мне? Я же не переходил дорогу. Русский император? Они с
этой дешёвкой как-то связаны? Как эта тварь может быть связана с
монархом? Тоже любовница? Союзница? Или враг моего врага?
Политические игры никогда не бывают простыми. Всегда есть скрытые
мотивы, тайные договорённости, личные обиды, спрятанные за маской
государственных интересов.
Тихо выдохнул, расслабил мышцы шеи, которые затекли от
напряжения.
Ладно… Пришло время поговорить с моим заключённым. Улыбнулся, и
кровь потекла сильнее. Плевать. Забавный момент: я в заключении у
джунгар, а он — у меня в пространственном кольце.
«Старче?» — моё астральное тело оказалось рядом с диском.
Артефакт висел в пустоте пространственного кольца — белый, с
лёгким перламутровым сиянием. По поверхности пробегали волны света
— от центра к краям и обратно.
«Чужак!» — ответили мне. Голос — глубокий, гулкий, словно из
глубины горной пещеры.
«Старый, забытый, заключённый монгол?» — спрашивал с лёгкой
насмешкой, проверял реакцию.
Гордость — слабое место многих великих, особенно мёртвых
великих. Им нечего терять, кроме своего достоинства. А я как раз на
него и давил.
«Я!» — попытался ответить хан.
Диск вспыхнул ярче. Гнев? Протест? Попытка показать величие даже
в заточении? Интересно.
«Давай к сути», — оборвал его.