«Или очень эксцентричная богиня-покровительница», — мысленно
добавил я, вспоминая девчонку с бездонными глазами.
Монотонность моего больничного бытия скрашивали визиты Савамуры.
Он приходил почти каждый день после своей смены, уставший, но с
неизменной добродушной улыбкой.
— Ну как ты, наш герой-канцелярист? — спрашивал он, усаживаясь
на стул у моей кровати. — Скоро, говорят, тебя можно будет в космос
запускать. Восстанавливаешься быстрее, чем заживают раны на
собаке.
— Стараюсь, — хмыкал я. — Дышу, хожу, пугаю медсестер своим
цветущим видом. А как там на передовой? Томимо не сильно
свирепствует?
— О, после твоего отъезда в отделении наступила эра “процветания
и благоденствия”, — рассмеялся Савамура. — Томимо-сенсей вчера как
раз устроил разнос интернам. Говорят, один из них в истории болезни
вместо «стенокардия» написал «стенография». Профессор спросил, не
собирается ли он лечить пациента скорописью.
Я весело хмыкнул.
— Но Томимо-сенсей… он в последнее время все равно какой-то
задумчивый. Работы на него навалилось, нет же теперь Теруми-сенсей,
которая… — тут он осекся и быстро перевел тему на другую. Я не стал
давить, уговаривать рассказать мне, что же случилось с Мей. Все
вокруг ясно дали понять, что не хотят мне рассказывать о состоянии
профессора. Может, думают, что это негативно скажется на моем
выздоровлении, а может, что я на нее обиду затаил.
В один из таких визитов он притащил мне стопку книг. Тяжелых,
толстых, в строгих переплетах.
— Вот, — сказал он, водружая их на мою тумбочку. — Подумал,
тебе, наверное, скучно. Решил принести что-нибудь почитать. Это
классика. Лучшее, что есть по торакальной хирургии.
Я взял верхнюю книгу. «Оперативная хирургия сердца и
магистральных сосудов» под редакцией профессора Ишикавы. Я открыл
ее на случайной странице. Сложные схемы, подробные описания техник,
графики… Все было до боли знакомо.
Я листал эти книги, и во мне боролись два чувства. С одной
стороны, было приятно держать в руках добротную, качественную
литературу. Я читал и мысленно спорил с авторами, находил
неточности, отмечал удачные формулировки. «Так, вот здесь можно
было бы описать доступ по-другому, это сократило бы время операции
минут на пятнадцать… А вот эта методика ушивания уже устарела, есть
более элегантное решение…»