Маша скользнула по моему лицу долгим, проницательным взглядом и принялась задумчиво накручивать на указательный палец длинную прядь волос.
— Все равно не понимаю, — после недолгого молчания она тряхнула головой. — А ты не можешь от всего этого отказаться?
Я рассмеялся.
— Ты думаешь, это так просто? – я посмотрел на Машу, про себя удивляясь ее наивности. — Хочешь – уходишь, хочешь – возвращаешься? Нет, если уже встрял, то встрял. До гроба.
Она поежилась и откинулась на подушку, укутавшись в одеяло чуть ли не с головой.
— Звучит жутко.
— Уж как есть.
Наш разговор задел меня за живое: захотелось курить. Я сел, коснулся босыми ногами пушистого ковра под кроватью и, нашарив пачку на прикроватной тумбочке, щелкнул зажигалкой. Глубоко затянувшись, я выпустил дым в потолок.
— Я не смогу соскочить, даже если и захочу.
— А ты хочешь? – тихо спросила она, но этот простой вопрос словно перевернул внутри меня всех вверх ногами. Маша била точно в цель. Она умела подцепить такие нити в душе у человека, о которых он сам предпочитал не думать.
— А какая разница? — я обернулся к ней через плечо.
В темноте на ее бледном лице ярко выделялись лишь глаза: широко распахнутые, с длинными пушистыми ресницами – сейчас они смотрели на меня требовательно и даже будто бы строго, словно я в чем-то был виноват.
Может, и был.
— Мне есть разница, — еще тише, уже почти шепотом произнесла она и положила под щеку сложенные вместе ладошки.
— Может, и хочу.
***
Маша заснула быстро этой ночью, а вот ко мне после ее вопросов сон никак не шел. Они словно вытрепали мою душу, вывернули ее наизнанку и заставили меня задуматься о вещах, о которых я рассуждать не любил. Что толку? Я не могу соскочить, иначе меня убьют – рано или поздно, свои или чужие. Я купил билет в один конец еще девять лет назад, и сейчас уже поздно об этом жалеть.
Почему Маша внезапно так этим заинтересовалась? Раньше мы редко говорили об этой сфере моей жизни... Испугалась и снова хочет уйти?
Правильно ли я поступил, когда решил, что она может остаться? Женщина никогда не уходит просто так. Значит, была причина. И едва ли эта причина испарилась меньше, чем за неделю. А чем дальше, тем больше будет у нее таких причин.
Хочу ли я соскочить? Она была наивной, эта девчонка. Потрепанная жизнью, но умудрившаяся сохранить в себе эту наивность. Речь о моих желаниях не шла очень давно. Интересно, какой Маша была еще до Бражника? Неудивительно, что она его зацепила, и он на ней помешался, чертов больной ублюдок. Некоторые любят уничтожать внутренний свет, который притягивает к себе помимо воли. Бражник был как раз из таких – умел только ломать и крушить.