— Извините… немного опоздала, — хрипло говорю я, не поднимая глаз. Мне стыдно.
— А вы у нас?.. — спрашивает куратор.
— А вот и наша староста! — восклицает Егор, его голос я узнаю из тысячи. Он мой личный кошмар.
Дергаюсь, нервно прикусывая губу, и морщусь, оттого что она травмирована и не стоило этого делать.
Новый куратор, молодая и красивая девушка, разрешает мне сесть без всяких нравоучений, как делал наш бывший старичок. Тихо благодарю, садясь за первую парту, не смотря на других. Не хочу видеть эти любопытные взгляды.
Новый куратор, Ангелина, знакомится с каждым из нас. А также дает расписание занятий. Кстати, Ангелина мне нравится, она словно фарфоровая кукла, очень красивая, но хрупкая. Дотронешься — и сломается. Глаза, к сожалению, у нее грустные, и этому явно есть причина.
— Все свободны, кроме Вероники, — смотрит девушка на меня. — Хочу обсудить с вами несколько организационных моментов.
— А мне остаться можно? — опять подает голос Егор. Только не он.
— Нет! Все свободны, — начинает она раздраженно. Ей Егор тоже не нравится, еще один плюс в ее копилку.
Он уходит, и мы остаёмся с Ангелиной одни.
— Я бы хотела записать ваш номер телефона, — девушка подходит ко мне с блокнотом.
— Да, да, конечно, — киваю я и тут случайно ударяюсь коленкой об стол. Острая боль пронзает все тело, и я еле сдерживаю слезы.
— Все хорошо? Я могу чем-нибудь помочь? — тихо спрашивает она.
— Нет, нет, это семейное, — уверяю ее я.
Чем она сможет мне помочь? А грузить постороннего человека проблемами не хочется.
Мы еще некоторое время обсуждаем организационные моменты и прощаемся. Сегодня, к моему счастью, у меня нет смены в кофейне, сегодня я бы точно не смогла работать.
— Куда так мчишь, Сахарок? — слышу знакомый голос совсем рядом, а потом меня берут за локоть и разворачивают к себе, так что я чуть не сталкиваюсь с мощным телом Егора. — Бежишь к своему парнишке из кафешки?
И тут меня словно прорывает. Тяжесть последних дней словно выходит из моего тела.
— Да! И тебе не должно быть никакого до этого дела! — почти кричу на него, пытаясь вырваться, но он не отпускает и держит крепко.
— Ошибаешься! Я предупреждал тебя, Сахарок, чтобы ты не водилась с ним, — почти рычит он рядом с моим лицом.
— Отстань от меня! Отстаньте от меня все! — чувствую, как к горлу подкатывает истерика. — Дайте мне спокойно жить!