Утром, пока ещё палящее солнце не поднялось над Токио, я
отправился на пробежку. Форму терять совсем не хочется. Она мне ещё
пригодится.
Я принял душ и отправился на работу. Около моего кабинета уже
сидел человек. И лишь приблизившись к двери, я понял, что это –
Эитиро Кагами.
Выглядел он напряжённым.
– Доброе утро, Кацураги-сан, есть разговор, – сразу перешёл к
делу он.
Я поклонился и провёл заведующего в свой кабинет.
– Что случилось? – поинтересовался я. – Выглядите так, будто
призрака увидели.
– Увидел, – заявил он. – Призрака тех проблем, которые мы уже
пережили в прошлом году. Кацураги-сан, меня снова привлекли к
работе в корпорации как клинического фармаколога. Они хотят
закончить «его». Ямамото Ватару принял окончательное решение.
– Вы это о чём? – не понял я.
– Об «онкокура», – сказал Эитиро. – Лекарство от рака. И на этот
раз корпорация хочет, чтобы вы тоже участвовали в создании этого
препарата. Меня просили передать, что вас ждут в отделе
доклинических исследований. Туда приехал фармаколог, который очень
хорошо с вами знаком.
Снова «онкокура»… Я думал, что «Ямамото-Фарм» уже успокоились и
поняли, что продолжать производство этого препарата бессмысленно. В
прошлый раз это очень плохо кончилось. Я чудом спас пациента, на
котором испытывали этот препарат. А в то время режимов «анализа» у
меня было чрезвычайно мало. И сама лекарская магия была едва ли
способна вылечить насморк.
Но отказываться от встречи с создателями нового лекарства я не
буду. Раз мне хотят дать доступ к препарату ещё на доклиническом
этапе, лучше этим воспользоваться. Тогда, если что-то пойдёт не
так, я смогу остановить их. Или, наоборот, помочь в
производстве.
Эитиро Кагами тоже был встревожен. Мы шли с заведующим
поликлиники в сторону небоскрёба корпорации молча. Я чувствовал,
что он разделяет моё мнение на тему «онкокура». Но выводы нам обоим
пока что делать рано.
Сейчас меня интересовало ещё кое-что, кроме готовящегося
препарата. Эитиро упомянул фармаколога, с которым я знаком.
Интересно, о ком идёт речь?
Мы прошли через фойе здания к лифту и поднялись к средним этажам
небоскрёба, где находился офис, отвечающий за доклинические
исследования. Разумеется, осмотреть там сам препарат мне никак не
получится. В небоскрёбе находятся только офисы. В отделах,
связанных с лабораторией, могут работать учёные и фармакологи, но
они занимаются обработкой данных, высланных из основной
лаборатории, находящейся далеко за пределами территории небоскрёба.
Если память мне не изменяет, она как раз где-то на окраине города,
куда и перенесена большая часть предприятий и прочих зданий,
загрязняющих воздух за счёт выброса химикатов.