– Увидите его, – Лютов буквально бросил парня в руки своих охранников, будто бы он действительно был безжизненным куском мяса. – Я с ним потом разберусь. И с вами тоже.
– Отпустите меня. Вы не имеете права, – звонко пролепетал мужчина, когда охранники уводили его из палаты. – Маша, не верь ему. Он бандит.
Истерика поглотила меня. Сорвалась с места и устремилась за охранниками, но Артур резким движением руки перехватил меня и одним быстрым толчком припечатал к своему телу, лишая возможности что-либо, сделать.
Со мной случилась настоящая истерика. Ужасный, сопливый рёв, «двойная закачка»: с каждым всхлипом два раза глотала воздух носом.
– Успокойся, – требовательно протрубил Лютов и слегка встряхнул моё тело, стараясь привести в чувства. – Повторяю. Этот человек психически нездоровый. У него серьёзные проблемы с головой.
Прислушалась к супругу. Глубоко вздохнула и попыталась успокоиться, хотя побороть своё безумное волнение было невероятно сложно.
– Отпусти меня.
Артур лениво улыбнулся и ослабил свою хватку. Его пальцы довольно властно пробежались вдоль по моим рукам и зафиксировались на талии.
– Малышка, не стоит обращать внимание на этого подлеца. Клянусь, что ты его больше никогда не увидишь. Он навсегда исчезнет из нашей жизни. Допустил ошибку, – и вновь гнев вспыхнул в его глазах. – Но очень скоро её исправлю.
«Он навсегда исчезнет из нашей жизни». Именно эта фраза резанула мой слух. Сердце бешено застучало, кровь хлынула к щекам. Чувствовала, что Лютов способен совершить самый страшный поступок. Он мнил себя судьёй. Вершителем судеб. Отчаянный страх заколотился в груди. Лютов вынес приговор парню. Чёрт! Проклятие! За кого я вышла замуж? И добровольно ли я угодила в эту ловушку? Маятник качнулся. Теперь слова парня не казалась такими безумными.
Неспешно опустила глаза.
– Хорошо. Тогда объясни мне одно обстоятельство. Этот человек является сотрудником правоохранительных органов, он не может быть психически нездоровым, – медленно приподняла длинные ресницы и пронзительно заглянула в глаза супруга, пытаясь угадать его мысли. Но теперь они ничего не отражали. Полная тьма.