— Ну мы же не знаем пока толком, что именно сегодня у менталистов бабахнуло. Может, это вообще был чей-то ночной кошмар.
— Чей? — уныло спросила она. У репутации ее отца была и оборотная сторона: связываться с ним никому не хотелось. Проблем потом не оберешься.
Военный офицер в отставке, мастер боевых искусств, заслуженный-перезаслуженный наставник, он не отличался покладистым характером, а уж на пенсии и вовсе стал на диво своенравным.
«Никакого удержу нет», — жаловалась мама, когда отец снова рвался кого-то там обличать и карать.
— Ну вот хотя бы вашего брата, Константина, — пожал плечами Дымов. — Или ухажера. Или… впрочем, надо уточнить радиус воздействия.
— Нет у меня никакого ухажера, — буркнула Маша. — А Костику вообще не до меня! Он из всех братьев самый младший, балованный. У него бурная студенческая жизнь, понимаете ли, он тут берсерков привораживает, я его и не видела с начала года. С чего бы ему такую жуть представлять?
— Я обещаю, — мягко проговорил Дымов, как будто говорил с капризной воспитанницей детского сада, — что доведу ситуацию до сведения ректора и декана ментально-когнитивного факультета. Они обязательно разберутся с тем, что случилось. Но пока мы обойдемся без группы поддержки, да?
— А потом поздно будет, — Маша изобразила, как машет ножом, и тотчас зажмурилась от страха.
— А что, Рябова, у вас есть смертельные враги?
А что, если бы они вдруг завелись, то оповестили бы об этом в письменном виде?
Но в словах Дымова был резон: некому было желать тихой Маше смерти, тем более такой кровавой. Вся эта дичь не могла быть реальной, глупость какая-то.
Расхрабрившись, Маша поднялась со стула и сухо кивнула Дымову:
— Да нет никаких врагов, Сергей Сергеевич, откуда. Хорошо, я дождусь результатов университетской проверки.
— Вы очень здравомыслящая девушка, — с облегчением улыбнулся Дымов.
***
Здравомыслящая там или нет, однако стоило Маше добраться до комнаты в общаге, как действие волшебной водички закончилось. Она рухнула на свою кровать у окна, радуясь, что соседки еще не вернулись, накрылась одеялом с головой и принялась дрожать от страха.
А вдруг в университете завелся маньяк?
В то, что Маша действительно кому-то умудрилась перейти дорогу, не верилось. Она даже не спорила никогда.
Ну, может, иногда — с Федей Сахаровым, но это по делу! Они второй год соревновались за первое место на курсе и время от времени схлестывались по учебным вопросам. Но Федя был таким лопоухим, что на убийцу никак не тянул. Да в такой смешной круглой голове все равно ничего, кроме учебников, не помещалось, а в этом году его к тому же совершенно перемкнуло на выборе специализации.