- Как посмела?! – опешил мой потенциальный тесть.
7. Глава 7
Гжегош старший не растерялся, нужно отдать ему должное. Достойный соперник. Ничего, по крайней мере, я понимаю, с кем придется иметь сейчас дело. Главное теперь, не упустить момент, пока моя родня не вернулась в сознание. Мать жалобно плачет где-то далеко позади. Отец сыплет бранью на пороге чужого святилища. Я и отродье медузы, и продажная девка, и позор всего рода. Его слова не трогают душу, отскакивают как камни от твердого панциря. Торгаш. Дочь свою выставил на торги. Хотел бы, нашел бы способ уберечь Монику от такой участи.
Жених смущён и отводит от меня взгляд. Такой красавец, благородный и чистый, как осколок горного хрусталя. Пожалуй, его мне немного жалко, но только нисколько не стыдно ни перед ним, ни перед кем-то еще.
Я стою прямо, гордо выпрямив спину, смотрю в ледяные глаза старшего Гжегоша.
- Прикажите закрыть двери храма, - зловеще говорит он, растягивая слова. Ждёт, что я испугаюсь. Ошибся, я, наоборот, ухмыльнулась, - Сюда пускай приведут родителей нашей прекрасной невесты.
- Закон не велит. Двери святилища всегда должны быть открыты для всех, кто желает ступить под очи богов, - начинает возражать жрец.
- Закон здесь - моя воля. Напомнить, кто содержит вашу обитель, равно как и все остальные?
- Порой тайна позволяет сохранить благодетель. Лучше иметь мертвую невесту, чем порочную жену, - кланяется Гжегошу жрец. Они что, решили меня убить? Собственная магия волной накатывает в мои руки, острыми иглами пронзает кончики пальцев, поднимается выше в запястья. Гжегош молчит, только смотрит внимательно на то, как меняют цвет мои пальцы, становясь фарфорово бледными. Как леденеют цветы, стоящие рядом со мной. Язычки свечей и те замирают, перестают метаться испуганно на фитильках. Главный жрец спиной отступает к каменному алтарю. Остальных служителей странного культа и вовсе не видно.
Отец подходит ко мне, - Как же ты посмела? - Пристально смотрит в глаза, пытается пристыдить. Вот он меня не боится. И напрасно. За свою жизнь я буду бороться, наплевав на все остальное. Не я первая начала.
- С огромным удовольствием, папа, - улыбаюсь в ответ ему я. Старший Гжегош выразительно хмыкает.
- Ты обманул меня, дорогой сват, когда говорил, что твоя дочь невинный хрупкий бутон, безропотный и тихий, как лесной ландыш.