Сжимаю его щеки, немного трясу, чтобы привести шефа в себя. Ладони покалывает щетина, а кожа у него на лице прохладная. Я чувствую скульптурные очертания его скул и челюсти. Но почему я это чувствую? Мне о другом надо думать! Скорую помощь вызывать!
А Иван Сергеевич вдруг сжимает мое запястье жесткими пальцами, открывает глаза и говорит:
– Я в норме. Голова закружилась от кульбита. Никогда в жизни не падал со стула. Сегодня у меня утро новых неприятных опытов.
– Простите, пожалуйста, – выдавливаю из себя. – Стул старый, его Анастасия Витальевна любила, поэтому мы его и не выбрасывали. Но вы тяжелее и крупнее, чем Анастасия Витальевна. Вот он и не выдержал. Вам все-таки нужно к врачу обратиться. Вдруг у вас сотрясение? Вас не тошнит? В глазах не двоится? Вы меня хорошо видите?
– Отлично вас вижу. Девушку в одном экземпляре с золотыми волосами и синими глазами. Вы линзы носите? Очень яркий цвет.
Пристально смотрю на него, чтобы оценить его состояние. Он бредит? Комплимент мне отвесил.
И замираю, как загипнотизированная. Глаза у Кузьмина карие с золотыми точками на радужке. У уголков – тонкая сеточка морщин. А взгляд… обжигающий, пытливый. Насмешливый.
– Линзы не ношу, – вдруг сержусь я и встаю.
– Что ж, пора и мне за работу, – говорит Кузьмин. – Не могу же я целый день провести у ваших ног.
И быстрым, сильным движением поднимается во весь рост. Поправляет галстук, приглаживает волосы.
– Ирина, я могу рассчитывать, что вы не будете распространяться об этом инциденте в офисе? Потому что смешно, когда начальник падает со стула. Как в комедии. А ну нас тут производственная драма в разгаре. Сотрудники будут хохмить, а это нежелательно на данном этапе наших непростых отношений.
– Я никому не расскажу.
Кузьмин усмехается, трет затылок.
– Мда, плохая примета… Сверзиться со своего места в первый день работы. Хорошо, что я в приметы не верю. Ирина, закажите новое кресло по каталогу. А пока принесите мне пока другое кресло из приемной, а это уберите.
– Все сделаю, Иван Сергеевич.
На подрагивающих ногах ухожу, толкая перед собой злополучное кресло. И только выкатываю его в коридор, как тут же натыкаюсь на Яну.
– Стул не выдержал тяжести авторитета нашего нового шефа? Грохнулся Кузьмин? – спрашивает она весело. – Не сильно ушибся? Не плакал?