Поймите правильно, я вовсе не ненавистник брака. Да и конкретно против Есении ничего не имею. Она славная девушка. Просто я… Как бы лучше выразиться? Не создан для любви. Точнее с определенного момента времени потерян для нее. А краткосрочная интрижка – это явно не то, чего Есения от меня хочет.
Года два назад она и все ее семейство, с которым я нахожусь в довольно тесной дружеской связи, упорно склоняли меня к отношениям, а я как мог уворачивался от их жирных намеков. Потом Есении вроде как надоело, и она умотала в Париж учиться живописи. Тогда я наконец свободно вздохнул и до сегодняшнего дня практически не вспоминал об ее существовании.
– Да вы что? – стараюсь не выдавать напряжения мимикой. – Прекрасная новость.
– А то! – довольно кивает Брюлов. – И более того, она сегодня тоже здесь!
Я не успеваю вымолвить и слова, как он оборачивается и делает взмах рукой. А еще через секунду в поле моего зрения попадает и сама Есения. Улыбающаяся, нарядная и, несомненно, похорошевшая. Не настолько, конечно, чтобы я резко передумал и захотел на ней жениться, но… Все же новая прическа и небольшая прибавка в весе, ей, определенно, к лицу.
– Еся, девочка моя, – ласково мурлычет Брюлов, – помнишь ли ты нашего старого друга Максима Андреевича?
– Ну разумеется, папа, – усмехается она. – Такие друзья не забываются. Как поживаете, Максим Андреевич? Все так же увлечены работой?
– Виноват, – киваю. – Работа, как и прежде, заменяет мне личную жизнь.
– Печально это слышать, – девушка слегка кривится. – Карьера – это, конечно, прекрасно, но помимо нее в мире так много интересного.
– Согласен. Возможно, когда-нибудь я наверстаю упущенное, – неопределенно отзываюсь я. – Ну а как поживает ваша живопись? Наверняка Париж дал новый заряд вдохновения.
– Да, так и есть. Но, если честно, я очень соскучилась по родине.
– Понимаю. Сам долго не могу находится вдали от России.
– А как же ваши постоянные командировки? – посмеивается Есения.
– Каждый раз страдаю и вою на луну, – улыбаюсь в ответ.
Какое-то время мы поддерживаем светскую беседу, а затем нас всех приглашают обратно за столы. Дескать, настало время для какой-то речи, которую мы непременно должны послушать.
Опускаюсь на свой стул и устремляю взгляд на сцену, морально настраиваясь на очередную формальную скукоту. Однако через секунду мой лениво дремлющий интерес разгорается с сокрушительной силой.