Толкаю массивную стеклянную дверь и выхожу в коридор. Длинный подол платья так и норовит зацепиться за какой-нибудь угол, но я предусмотрительно придерживаю его руками. Не хотелось бы испортить такой шикарный наряд в первый же вечер.
Осторожно спускаюсь вниз по лестнице, когда периферическое зрение улавливает какое-то движение слева. Слегка поворачиваю голову и вижу Рокоссовского. Очевидно, он уже потанцевал со своей Есенией и в одиночестве поднимается наверх.
Мы оба находимся в движении, поэтому неловкой переброски формальными фразами можно избежать. Слегка вздергиваю уголки губ, намереваясь как ни в чем не бывало пройти мимо, когда внезапно все идет наперекосяк.
Носок моей туфли цепляется за треклятый подол платья, и я не успеваю вовремя выставить вперед ногу для шага. В результате вес тела стремительно уносится вперед, но опоры не находит.
Я лечу вниз и, чтобы хоть как-то смягчить падение, хватаюсь за первое, что попадается под руку, – за штаны Рокоссовского. Моя ладонь соскальзывает по ткани его пиджака, а затем цепляется за ремень брюк и за то, что находится чуть ниже него…
Чудом затормозив, я буквально висну на мужской ширинке.
А еще через мгновенье с ужасом осознаю, что натворила, и в панике одергиваю руку, как от кипятка.
– Господи, простите… – лепечу я, пытаясь подняться с колен. – Я схватила вас за… За…
А-а-а! Я схватила его за член! Это тотальное фиаско!
– Кхм… Да, – Рокоссовский поправляет область паха, – я понял.
Оклемавшись от шока, он подает мне руку и помогает принять вертикальное положение. Держится в целом неплохо, но по лицу видно, что тоже смущен.
Ну еще бы! Чокнутая девица чуть не оторвала ему мужское достоинство!
– Еще раз извините! – прошу с придыханием. – Я случайно, честное слово. Просто туфля за подол зацепилась и…
– Ничего страшного, Ева, – перебивает он. – Даже если бы вы сделали это специально.
На его губах появляется провокационная дьявольская ухмылка, а я чувствую, как мое и без того горящее от стыда лицо приобретает цвет красной фасоли.
– Знаете, Максим Андреевич, по-моему, нам больше не стоит общаться, – вздыхаю сконфуженно.
– Почему же? – Рокоссовский полностью взял себя в руки и держится с привычным княжеским достоинством.
– Потому что рядом с вами я снова и снова падаю лицом в грязь.
– Такое происходит только рядом со мной? – уточняет недоверчиво.