– Дмитрий и Ева поедут со мной, – командует Рокоссовский. – Жанна и Федя во второй машине.
Ну вот. Чертов закон подлости продолжает истязать меня своим влиянием.
Бесшумно вздохнув, плетусь к автомобилю, водитель которого уже распахнул перед нами дверь. По очереди забираемся внутрь. Рокоссовский садится на широкое кожаное сидение, а мы с Димой приземляемся напротив. В салоне довольно просторно, но я все равно не могу избавиться от ощущения, будто мне некуда деть глаза. Взгляд хаотично скачет по хромированным деталям, светящимся кнопочкам и прочим элементам внутреннего убранства, но в итоге, как ни крути, прилипает к боссу, который увлечен содержимым своего телефона.
Даже несмотря на длительный перелет и изнуряющую уличную жару, Рокоссовский выглядит потрясающе. Его темные волосы идеально уложены, лицо кажется свежим и матовым, а стильные солнцезащитные, которые он нацепил на нос, придают ему сходство с горячим голливудским актером.
– Долго ехать до отеля? – спрашиваю я, нарушая повисшую тишину.
– Минут сорок, – отзывается Максим Андреевич, не отвлекаясь от мобильника.
Любопытно, с кем он так вдохновенно переписывается? Прямо палец от экрана оторвать не может. Все строчит и строчит… Словно любовные поэмы катает.
В голову тотчас приходят мысли о Есении, девушке, которая, вне всяких сомнений, проявляет к нему романтический интерес. Что, если прямо сейчас он общается с ней? Что, если Федя ошибся и на самом деле Рокоссовскому нравятся женщины?
Просто не такие, как я, а такие, как она.
Нахмурившись, отвожу взгляд к окну и нервно постукиваю ногтем по подлокотнику. Терпеть не могу эти токсичные приступы неуверенности в себе. Вот вроде я уже всем все доказала: и профессионально состоялась, и общественное одобрение сыскала, и внешне себя приняла, и детские травмы проработала. Но стоит случиться какой-нибудь ерунде вроде безответной влюбленности, как комплексы, похороненные на дне души, вновь начинают цвести буйным цветом. Во мне будто опять просыпается нерешительная четырнадцатилетняя девчонка. Дочь алкоголика и уроженка маленького села, недостойная жить и работать в большой столице.
Наверняка у людей, выросших в достатке и ощущении собственной значимости, нет подобных загонов, но лично я каждый божий день борюсь с синдромом самозванца. Внушаю себе и другим, что я достойна лучшего. Что я талантливая, идейная, полезная. Что во мне много качеств, заслуживающих люби.