Вдвоем с молодым хирургом он стал делать небольшие операции и уже с банальным аппендицитом не посылал больных в город или районную больницу. По своему географическому положению участковая больница находилась, как бы на отшибе и до города было добраться легче, чем до самой районной больницы. А в период весенней или осенней распутицы до больницы можно было доехать лишь на тракторе. Асфальт так и не проложили, сделали грунтовку, но она постоянно уходила куда-то в болото и сколько не ссыпали щебенки, земля все поглощала без остатка. «Прямо гиблое место!» – шутили местные жители, но никто так и не додумался проложить дорогу не через болото, а в обход его. Так, что появление обширной хирургической помощи было только на руку местным властям. Проще еще одного врача пригласить для работы, чем строить эту дорогу.
Борис Михайлович выбил у местных властей для себя личный уазик и уже сам рассекал по деревенским хлябям. Жить бы только и радоваться, но удаленность от цивилизации тяготила Трепункина, да и жена всё больше наседала на него и не хотела всю свою молодость провести среди грязи и неустроенности.
– Боря, я всю жизнь прожила в деревне и мне уже надоело и корову держать, и свиней кормить, хочется пожить по-человечески. Никак мы не можем из гавна вылезти, – постоянно внушала она ему по ночам, но Борис лишь только отмалчивался и пытался разговор перевести в шутку.
– Помесим гавно несколько лет, а потом видно будет. Ну, куда мы сейчас с тобой поедем. Ни опыта, ни денег, ни жилья. Вот станем на ноги, тогда и видно будет.
Но становление на ноги всё больше и больше откладывалось.
Деревня, где жил Борис Михайлович, была большой. Его дом располагался недалеко от правления совхоза, рядом здесь же находились местный дворец культуры, школа, большой сельский магазин. И как-то так получилось, что в эту деревню стали присылать сельскохозяйственные отряды студентов, вместе с преподавателями из того же медицинского института, который закончил Трепункин. Потом в этой деревне стали работать и стройотряды, возводящие коровники и прочие животноводческие комплексы. А где студенты, то там и куча проверяющих, начиная от секретаря парткома и кончая деканами факультетов. Гостеприимство Бориса Михайловича не знало границ. Все проверяющие кадры стремились после поездок по району остановиться на ночлег у него. Дом Трепункина был хлебосольный и всем хватало места для ночлега.