— Я хочу развод, — мой голос тверд. В нем нет ни истерики, ни просящих нот, ни сомнений. Просто ставлю перед фактом, и мне насрать, как он это факт примет. Лампочка переживаний давно перегорела.
— У кого-то расшалилась фантазия?
Фантазия у меня шалила вначале, когда от счастья, что мне достанется такой муж, я была готова прыгать по облакам и блевать сахарными пончиками.
— Никаких фантазий, Кир. Меня не устраивает наш брак.
Он хмыкает:
— Даже так…
— Даже так, — киваю.
— И что же тебе не нравится, дорогая моя жена? — Слово «жена» в его устах созвучно со словом «табуретка», — я нарушаю какие-то обязательства? Ты чувствуешь себя обделенной? Чего-то недополучаешь?
Тебя… Все это время я недополучала тебя…
Но это так, бред, никому ненужная лирика.
— Мне не нравится твое отношение. И то, что ты не в состоянии защитить семью от постороннего вмешательства. То, что сегодня произошло – это унизительно.
Смолин досадливо морщится и все-таки признает вину:
— За Олесю извини. Я не думал, что она такая дура. Я отдал распоряжение, чтобы ее и на пушечный выстрел в нам не подпускали. Больше ее поблизости не будет.
— Будет кто-то другой?
Не отвечает, но ответ я и так знаю. Конечно, будет. Вокруг него вечно вьются и блондинки, и брюнетки, и рыжие. С губами, без губ, с сиськами по пуду и с прыщами, на которые даже лифчик не требуется. Богатый красивый мужик – это как горшок с медом. Пчелы от него просто дуреют.
— Свет, это снова ревность?
Да, я когда была такой дурой, что призналась Кириллу в своих чувствах, и даже наивно ждала чего-то в ответ.
— Я не ревную, просто противно.
Смолин подходит и останавливается так близко, что я чувствую тепло его тела. Отступать некуда, позади подоконник и холодное стекло. Я запрокидываю голову и спокойно смотрю на мужа.
Он неспешно поднимает руку, прикасается ладонью к моей щеке. Медленно, обрисовывает линию скул, спускается к губам. Большим пальцем проводит по нижней, слегка оттягивая ее. Рассматривает меня. Спокойно и без единой эмоции, а у меня пульс зашкаливает. В груди долбит так, что ребра трещат.
— Ты забыла, что наш брак – это не про любовь?
От того с каким равнодушием он это произносит, острый ледяной шип еще сильнее впивается под ребра. Но снаружи этого не заметно.
С легкой, ничего незначащей улыбкой я отстраняюсь и убираю от себя его руку: