Ростом они были не более полуметра, и если бы не живость тел, то их можно было бы вполне принять за куклы.
– Смотри, ожил! – сморщил волосатый нос чертёнок, пихнув локтем подружку, которая отвлеклась от обозрения моей особы, внимательно высматривая что-то в чёрном небе.
– Проснулся… – улыбнулась ангелок, подмигнув мне обеими глазками.
Её кукольное личико лучезарно светилось и источало благожелательность и доброту. Чертёнок же брезгливо кривил синие губы, всем своим видом показывая, как отвратительна ему моя личность.
Впрочем, мне было абсолютно наплевать на его «особое» мнение. Меня интересовал лишь один единственный вопрос, который я и озвучил хриплым от волнения голосом.
– Где я?
– В Пекле…
Буркнул чёрт, от души хлестанув себя хвостом по ляжке. Раздался звонкий щелчок, и бесёнок поморщился, злобно покосившись на раздвоенный кончик.
– В Эфире… – мило улыбнулась ангелок, и её ресницы запорхали в такт крылышкам, что неустанно поддерживали существо над землёй.
Так в пекле или в эфире? – начал злиться я, уже полностью овладев собой и вновь обретя былую уверенность.
– В Пекле!
– В Эфире!
Ангел и чёрт повернулись лицом друг к другу, отстаивая каждый свою точку зрения.
– Если это Эфир, – зашипел чертёнок, – то откуда здесь бушующее пламя Пекла?
Я вздрогнул от этих слов, чувствуя, как воздух начал быстро нагреваться, раскаляясь до температуры парилки финской бани. Мне сразу стало трудно дышать. Пот градом потёк по лицу и шее. Рубашка мгновенно взмокла.
Из-под толщи чёрных камней вырвались огненные всполохи, обдавая жаром окружающее пространство. Я испуганно поджал под себя ноги, когда задымились мои армейские ботинки, и тесно прижался спиной к поверхности шара.
– Если это Пекло, – упёрла руки в боки ангелок, – то откуда здесь манна небесная?
Чёрное небо внезапно посветлело, обретя серо-голубой цвет, и нам на голову посыпались белые хлопья, гася разгоревшееся пламя, которое с шипением исчезало под слоем молочного вещества. Жар отступил и… меня начал бить озноб. Пресловутая «манна небесная» на ощупь оказалась ледяной субстанцией и была холоднее снега.
– Ах ты так! – чертёнок подпрыгнул на месте, повиснув в метре от земли. – Тогда я эдак!
Он завертел хвостом с такой быстротой, что лопасть самолётного пропеллера отвалилась бы от зависти, узрев сие стремительное вращение. Густой чёрный дым повалил из образовавшегося вихря, заполняя всё вокруг непроницаемым плотным туманом. Знакомый запах серы ударил в нос, и я вновь стал задыхаться… на этот раз от нестерпимого зловония.