Этюды. Эскизы. Рефлексии. Стихи - страница 3

Шрифт
Интервал


Спасибо Оле, моей жене, за то, что терпеливо была рядом – и когда эти стихи появлялись, и когда они собрались вместе в представленной этой книжке.

Сергей Краснобород

ПРОЛОГ

Мне писать за «бабки»
как-то в лом.
Баба ходит в тапках,
а мужик с веслом.
Я хожу с блокнотиком.
Время входит в раж.
Повод – периодика.
А стихи – кураж!


1. ЭТЮДЫ

В карете «скорой помощи»

по городу я мчал.

Я ел сырые овощи

и выцвела моча.


Мне врач микстуру выписал,

в карете покатал.

И чтоб я снова цветом ссал,

таблетками пытал.


Пытай! Не допытаешься,

очкастый альбинос!

Ты хорошо питаешься,

а у меня понос.

ЭТЮД ПРО ДОЖДЬ В ГОРОДЕ

В старом городе шум дождя —

словно топот копыт в поле.

Словно камни забыть хотят

маету многолетней боли.


Словно память подвластна слезам.

Время гонит свою колесницу.

Снова в городе пляшет гроза

и на древних камнях веселится.

ЭТЮД ПРО НОЧЬ ПОЗДНЕЙ ОСЕНЬЮ

…Товарищам мазут не нужен?!

Бессонна ночь в заботах о…

Замерз червонец в желтой луже.

Крадется ветер под пальто.


Опять мороз по коже улиц

гоняет кошек и бомжей.

Любовным чтивом обманулись

домохозяюшки уже.


Чернильным страхом осьминога

фантазию оргазм настиг.

У ночи так мазута много —

на мысль, на след, на ритм, на стих.

ЭТЮД О ВАКХЕ

В плену танцевальных оргий

мечтал о бессмертии Вакх.

Его консультировал в морге

старший смотритель зевак.


Выстроившись, претенденты

там распевали псалмы

о целях и видах аренды

жизни, тюрьмы, сумы.


Вакх, пируэтом взбешенный,

требовал нимб и вина.

В морге народ искушенный

все ему выдал сполна.


Бог его принял, как брата,

и в Пантеон снарядил,

чтоб не родился обратно

идол пьянчуг и кутил.

ЭТЮД ПРО БЕГЕМОТА

Я – бегемот, застывший в нищете

болотной топи, мутных вод и грязи.

Здесь тешатся вьюны касаньем тел.

Здесь хвастают хвощи изыском вязи.


На шкуре, мхом покрытой и гнилой,

сидит пичуга и клюет мне спину,

чтоб отыскать жучков, сбивая твердый слой

земли, травы и высушенной тины.


Стопы мои навечно приросли

к осклизлой липкой черной донной каше.

Мучительная лень бездействия не злит.

И жаба у ноздрей не будоражит даже.


Истома, растворенная в воде —

как кульминация идеи созерцания.

Я – бегемот (кто я?) в болоте (где?),

медитативный свет узревший (иль мерцание?).

ЭТЮД О СМЕРТИ НА ЗАКАТЕ

Обладатель водительского удостоверения

за номером

сто восемьдесят пять двадцать шесть пятнадцать

движется в сторону заката

с ускорением, которого достаточно,