Именно тогда впервые пожалела, что живем в мегаполисе, а не на краю мира. Из огромных серых кораблей стали спускаться штуковины поменьше, а из них повалили они: новые хозяева нашей планеты и поработители.
Выглядели инопланетяне пугающе: странные и грубые существа с серо-зеленой кожей, плотной как шкура носорога. Их мужчины казались крупнее наших и превосходили силой. А женщины были не менее сильны и лишь слегка уступали размерами. Все они имели при себе сверхточное оружие и за считанные дни установили новый режим на Земле.
«Никакого сопротивления!» - вот, что теперь транслируется по всем каналам. Правительства, одно за другим, пали под натиском этих тварей, которые называют себя райторами.
В моем сердце пылает яркая ненависть к этим наглым, самонадеянным, уверенным в собственном превосходстве и безнаказанности пришельцам. От всей души желаю райторам поскорее сдохнуть, стоя в длинных очередях на «оформление». Нам присваивают номера из комбинации цифр и букв. Никаких имен. Теперь человечество походит на безликую массу одинаково напуганных людей.
Райторы объявили, что отныне – эта планета принадлежит им, и мы обязаны трудиться на благо захватчиков. Каждый день я встаю вместе со своими родными в шесть утра и иду на работу. Причем не на ту, на которую привыкла и выбрала сама.
Новые хозяева свели «функционал» людей до простых и понятных вещей: обработка земли, переработка отходов, прокладка труб и дорог, постройка новых зданий, привычных для райторов.
Моя же задача – мыть и убирать дома захватчиков.
С каждым днем райторы все больше закручивают гайки. Сначала ввели комендантский час, потом переселяют нас в сколоченные на скорую руку бараки, а в наши уютные дома и квартиры – заселяются сами.
Но и это кажется не таким ужасным на фоне бесконечных чисток. Райторы отправляют всех немощных, больных и стариков на утилизацию. Под этим страшным словом кроется смерть. Теперь даже до работы я добираюсь бегом, опасаясь лишний раз где-то задержаться.
В один из дней, домой не возвращается отец. Плакать и пытаться что-то выяснить – бессмысленно. А когда через неделю расстреливают маму и бабушку за пустяковую провинность, что-то обрывается внутри. В моей жизни не остается хоть кого-нибудь, с кем я могла бы разделить боль и одиночество. Душа медленно умирает внутри.