— Ты когда-нибудь занималась любовью в карете?
— Ни разу, — честно признаюсь я. — У меня вообще не очень много опыта…
— Так и думал… Девочка моя невинная…
Его ладони поднимаются вверх по моим бедрам, заставляя податься вперед, навстречу его разгоревшемуся желанию. Обиды, сомнения — все ушло, растворилась под натиском единственного желания: обхватить его ногами, рывком прижать к себе, втиснуть в себя, доказывая себе и всему миру, что это мой мужчина, и ничей больше!
Дарнель тоже на этот раз ведет себя жадно и почти грубо, но мне нравится. Мы словно одновременно боремся и показываем друг другу силу наших чувств.
Сладость чистого движения, ничем не омраченного удовольствия растекается по телу… Тяжело дыша, мы вместе оседаем на пол кареты.
Покрываю его лицо поцелуями, не зная, как выразить словами то чувство, что сейчас мной овладевает. Так бывает только если кажется, будто все навсегда потеряно, а потом вдруг понимаешь, что есть шанс спасти с таким трудом достигнутую близость.
— Только давай найдем место для выяснения отношений поближе к Лиесе, — шепчет Дарнель. — А то никаких лошадей не хватит из-за каждой размолвки гонять в Хальторн…
Мы едем домой в кромешной темноте, но лошади уже запомнили дорогу и везут нас довольно быстро. А мне хочется, чтобы дорога не заканчивалась. Остаться бы в этом моменте навсегда — мы вместе, а все проблемы где-то очень далеко.
То и дело прижимаюсь к любимому, вдыхаю его аромат, трусь плечом о его плечо, как кошка. Что же, значит, принц… Ладно. Что-то может поменяться. Не хочу думать об этом сейчас. Сколько бы времени ни было отпущено нам на любовь — я готова прожить это время так, как суждено. Даже если хоть завтра нам придется расстаться, я не буду предполагать, сомневаться, рассчитывать на что-то.
Есть здесь и сейчас. В этот миг, в полумраке кареты он только мой. И я счастлива сейчас.
Только очень жаль, что у нас ничего не получится в будущем. Но я найду силы пережить и это сожаление.
У ворот Дарнель обнимает меня так крепко, словно готов задушить в объятиях.
— Люблю тебя, — шепчет на прощанье. — Помни об этом, родная!
— И я тебя люблю, — отвечаю чуть сдавленно, снова готовая разрыдаться.
Как только он размыкает объятия, опрометью бегу к дому.
И слышу, как стремительно лошади набирают ход. Будто нить рвется между нами каждый раз, когда он уезжает. Или нет, даже не нить — тонкая струна, что хлещет обрывком по сердцу, причиняя невыносимую боль.