Платонов медленно спускается ниже. Я тихо крадусь вслед за ним, жадно ловя каждое слово. Очевидно, он как раз говорит с отцом подонка, который виноват в том, что случилось. Заверяет, что мама ничего никому не скажет. Лебезит перед ним. Фу, противно даже слушать...
– Да нет, она точно не передумает… Я, конечно, пообещал, что найдем виновного и обязательно накажем. Сказал, что отчислим… но, конечно, никто никого не отчислит, просто я же должен был что-то сказать… Да к тому времени, как она вернется, если ещё вернется, уже обо всём забудется… Ну и, главное, по согласованию с директором я обещал, что зачислим ее дочь к нам… Это и сыграло роль, да… Девочка будет учиться бесплатно, за счет гимназии…Кто ее дочь? Да просто обычная девочка, одиннадцатиклассница… Да, получается, будет учиться в этом же классе, но она ведь не в курсе, так что… Да, может, и не лучшая идея, но именно поэтому Гордеева согласилась всё забыть… Нет, она со своей стороны пообещала, что ее дочь ни о чем не узнает…
Голос его становится всё тише, я осторожно спускаюсь следом. Затем он просит охранника выпустить его, внизу хлопает дверь, и наступает тишина. Он ушел.
А я еще несколько минут стою на площадке в оцепенении, переваривая услышанное.
Вот же подонки! Сволочи! Уроды! Богатенькие зажравшиеся ублюдки! Бедная моя мамочка… Что они с тобой там делали? Поиздевались? Обидели? Унизили? А, главное, кто он?
И самое мерзкое, что этот подлец Платонов знает, кто это сделал. Всё он знает и покрывает этого урода. Хуже того – еще и извиняется перед его отцом.
Ну, ничего. Я сама всё выясню. Пока не знаю как, но выясню. Обязательно. Обещаю…
В груди печет нестерпимо. Мне хочется и кричать, и плакать, и пуститься вслед за этим мерзким Платоновым, потребовать от него ответа, хоть с кулаками и угрозами. Но я понимаю, что этим не добьюсь ничего. Поэтому минуту-другую просто стою на лестнице, вцепившись в перила.
Нет, надо постараться успокоиться. Хотя бы сделать вид. И успокоить маму. А потом… потом всё обдумать.
Я поднимаюсь в мамину палату. Здесь и правда хорошо не по-больничному. И кресло, и диван, и столик, и тумба с телевизором. Мягкий свет настенных бра добавляет домашнего уюта. Если бы не высокая медицинская кровать посередине палаты, то и не скажешь, что это больница.