Но что делать с Мэррион? Она не интересовала его как женщина, но держать ее вдалеке от себя, он не хотел. Маркас просил его позаботиться о сестре. Мужчина может сделать это только в двух случаях. Девчонка должна стать ему любовницей или женой.
Направляясь в клан Маккеев он не планировал возвращаться с женщиной. Да, просьба Маркаса удивила его, но он был готов пойти ему навстречу и забрать Мэррион к себе. В этом пусть и не намеренном событие были свои преимущества, которыми он бы с радостью воспользовался. Женитьба на девчонке не изменила бы его, но избавила бы от многих досадных проблем. Например, от надоедливых старейшин, которые не оставляли попыток пристроить к нему любую свободную женщину из клана. Любовница его от этого не спасет.
— Я запрещаю.
Николас остановился. Мэррион развернулась к нему с молчаливым вопросом во взгляде.
— О чем ты?
Ему понравилось напряжение проскользнувшее в ее глазах. Подойдя ближе, он посмотрел на нее.
— Она тебе больше не принадлежит, — холодно сказал он, кивнув в сторону конюшни. — Она принадлежит твоему брату.
Мэррион отступила от него. Она сильно побледнела, но почти сразу же смогла совладать с собой, привычно вздернув подбородок.
— Мэр моя, — ровным голосом ответила она, делая еще один шаг к конюшне. — Она моя. Маркас подарил ее мне. Я заберу только то, что считаю своим.
Николас вздохнул и потер подбородок. Что ж, дерзость была в крови Маккеев. Ну а он…. Он всегда был отщепенцем, привыкшим завоевывать и доказывать. Наплевав на любопытных зевак, который не стесняясь следили за ним, он подошел к Мэррион, в миг разделяя то расстояние, что она проложила между ними.
— Не прикасайся ко мне, негодяй, — прошипела Мэррион, пытаясь увернуться от него и отскочить в сторону. — Мне противно…
Схватив ее за волосы, Николас безжалостно дернул ее к себе. Мэррион вскрикнула от боли в затылке и поморщилась. Но Николаса это не разжалобило. Он навис над ней, прижимая своим огромным телом к холодным бревнам конюшни.
— Забудь о том, как жила раньше, — сказал Николас, впиваясь в нее холодным взглядом, от которого Мэррион стало так страшно, как никогда прежде не было. Но и на этом он не остановился. Согнув ногу, он сунул свое колено между ее бедер, раздвигая их. Пользуясь ее оцепенением, он наклонился к ней, — Не пройдет и пары часов, как ты, Мэррион, окажешься подо мной. Я буду в тебе, так, как никому другому и не мечталось. Даже малыш Стюарт не проделывал такого с тобой, не так ли? А если попробуешь перечить мне и дальше, возьму тебя здесь, в конюшне, как беспородную шлюху. И никто тебе не поможет, потому что это отныне ты принадлежишь мне. Как думаешь, пожелает ли кто встать между мужчиной и его женщиной?