Сдерживая страх, который охватил ее сердце, Мэррион выдавила из себя улыбку. Она никому не позволит напугать ее. Судя по тому как Николас прищурился, ему это не понравилось. Но разве не этого она добивалась?
— Так сделай это, — громко сказала она, осматривая его, — Я всего лишь женщина и уже давно без мужчины. Стюарт показал мне, что такое принадлежать мужчине. Уверен, что сможешь заставить меня забыть об этом? Меня с ним связывала любовь, а к тебе, — она облизала пересохшие губы и продолжила говорить, что поднимало в ее душе самое настоящее отвращение, — к тебе я чувствую только презрение.
Николас еще теснее прижал ее к стене. Его хватка в ее волосах стала только сильнее. Мэррион пришлось прикусить губу, чтобы сдержать болезненный стон.
— Хочешь чтобы я относился к тебе как к шлюхе? — мягко протянул он, улыбнувшись. Только вот эта нарочитая мягкость совершенно не вязалась с той безразличной холодностью с которой он смотрел на нее.
Мэррион не моргнула. Собрав все силы в кулак, она пожала плечами. Она была бы отчаянно рада, если бы Николас отказался от нее. Сам, по собственному желанию оставил бы ее там, откуда собрался забрать. Какой мужчина пожелает такую женщину как она?
Только вместо того, чтобы отпустить ее, Николас скользнул рукой вдоль ее бедра. Мэррион испуганно задержала дыхание, остро чувствуя это откровенное прикосновение. Другие мысли испарились. Все что она видела перед собой, это суровое лицо мужчины, которому Маркас подарил ее. Вот так запросто передал в чужие руки, словно никогда и не любил.
— Что ж, готов исполнить твое желание.
Легко забросив сопротивляющуюся Мэррион себе на плечо, Николас зашел в конюшню, даже не потрудившись захлопнуть за собой дверь.
Его твердое плечо больно упиралось ей в живот, но Мэррион не позволила себе закричать. Ни от боли, ни от страха и уж конечно не от неудобства. Пусть она и ненавидела Николаса, но понимала, что он прав. Никто ей на помощь не придет. Люди пройдут мимо и закроют глаза на происходящее. Маркас так распорядился. Позволил чужаку распоряжаться судьбой родной сестры.
Николас упрямо шел вдоль длинного ряда стоил. Мэррион сжала зубы, сдерживая неприятное жжение в желудке. Ее замутило, а крепкое мужское плечо все сильнее давило на мягкость ее живота. Не выдержав Мэррион застонала. Чисто выметенный пол конюшни раздражающе мелькал у нее перед глазами, отчего ей показалось что мир перевернулся вместе с ней.