Почти пятитысячный отряд "Восточной экспедиции"
растянулся по всей Сибири, как восемью десятками лет позже, эшелоны
чехословацкого корпуса. Сибирские казаки отправили с наследником
пару сотен своих представителей, но, как мне писал Александр,
желания перебраться на восток казаки-сибиряки не питали. Ну и чёрт
с ними, пускай сидят в "городовых казаках", пьяных с мостовых
подбирают. А Амур заселим молодёжью с Дона, там земельный вопрос
поострее стоит, нежели чем у казаков-енисейцев. Кстати, интересный
вопрос, если я стану (а скорее всего стану) куратором
железнодорожного строительства - Томск "цеплять" к будущему
Транссибу? Или же, ради спрямления пути, так и оставить будущие
"Сибирские Афины" - в 80 километрах севернее от станции Тайга?
Фёдор Петрович Литке был мною крайне недоволен, впервые
воспитанник пренебрёг делами флотскими ради рекогносцировки трассы
железнодорожной магистрали Петербург-Москва, где и провёл летние
месяцы. Не хотелось обижать адмирала, отговорился стратегическим
значением будущей стройки. А в утешение подкинул Литке идею о
строительстве "чугунки" до Архангельска. Про Мурманск сейчас и
думать нечего - кто ж до скал потянет "золотые рельсы чугуна". Да,
Жуковский, присутствовавший при разговоре с Литке прям возликовал
от моих лексических изысков: "Ждёт пождёт река Двина, златые рельсы
чугуна". Но Василий Андреевич, занявшийся моим воспитанием, раз уж
брат Саша сбежал на восток, так и не сумел убедить серьёзно
заняться поэзией. Ничего, вот "подрасту" и выдам на гора "Письма к
римскому другу", порадую старика, благо память "двойная", вспомнил
практически всё, что прочитано в ТОЙ жизни. А школьные учебники
последней четверти двадцатого века, едва ли не до абзаца могу
воспроизвести. Разумеется, химия-физика записываются в тетрадочки,
нарочито непонятно и с элементами шифровки. Мало ли, шпионов в
придворной клоаке хватает.
Да, о брате Саше - в Томске вот-вот должна родить
"девица" Малышева, дочь чиновника средней руки. Влюбчивый брат так
старался, что в славном сибирском городе его передовой отряд
нагнали остальные. Только грозный рык папеньки выгнал Сашу далее на
восток.
Не то чтобы Николай Павлович был категорически против
внуков-байстрюков, тут он старшего сына, наверняка понял бы и
простил. Замолчать дело, спешно выдать Малышеву замуж - вопрос
плёвый, привычный для правящей фамилии. Но вот как выбить из
наследника романтическую дурь, хозяин всея земли русской не
представлял. Брат отчебучил следующее - состоя в активной переписке
с принцессой Гессенской, которую отец уже считал невесткой,
Александр не нашёл ничего лучшего, как написать покаянное письмо и
освободить Вильгельмину Августу Софью Марию Гессен-Дармштадтскую от
всех клятв и обязательств, данных ей цесаревичу в письмах.