Штаб-контору правления "Сибирской Промышленной Компании"
решил совместить с перевалочной базой, откуда на Дальний Восток
последуют воинские команды и переселенцы. Недолго думая, в одно из
морозных январских воскресений отправился со свитой на место
военного городка моей реальности. Вот тут, где пил пиво на улице
маршала Малиновского (естественно примерно, плюс-минус двести
метров) и указал ставить здание правления СПК.
- Так, пространства вокруг много, казармы, склады,
гостиницу ставить не впритык, тесниться незачем, не в европах
небось. Огороды непременно разбить, меж строений, чтоб свои овощи.
Да и какое-никакое упреждение пожаров. Иван Кириллович, что
скажешь?
- Далековато от города, ваше высочество. Но вам, с вашей
колокольни, оно конечно, виднее, где огороды городить, - острый на
язык Иван Кириллович Кузнецов, почтенный купец и отец легендарного
красноярского мецената века девятнадцатого Петра Ивановича
Кузнецова, вздохнул. Очевидно, прикидывает, хитрован, во что городу
выльются великокняжеские забавы.
- Точно, Иван Кириллович, виднее. А мост через Качу уж
поставите городом, чтоб прочный и надёжный. Дорогу же пробьёте на
паях. Я здесь полуроту гвардейцев оставляю. Им парадировать ни к
чему, вот и поработают, не штыками так кайлом да лопатой с топором.
Мужики здоровые, полагаю, и в Красноярске найдутся толковые и
ответственные горожане, разве не так, почтеннейший Иван
Кириллович?
- Найдутся, как не найтись, коль ваше высочество
пожелает.
- Э, нет, достопочтенный! Городу Красноярску прямая
выгода и немалая, если здесь, а не в Томске, не в Иркутске
устраивается, считай Ставка великого князя! Чиновничье племя хвост
подожмёт, попритихнет, деловому человеку работать можно без опаски.
А ты всё бурчишь, что тебе не так, Иван Кирилыч?
Купчина действительно что-то непонятное забурчал, по
интонации судя - мы мол люди тёмные, как прикажете так и сделаем.
Хитёр, старый чёрт, долго прикидывал, не хотел Константина в
пайщики определять. Пока я прямо не намекнул, мило улыбаясь, в
присутствии губернатора и местного главжандарма - плевать на то,
как они купчиков щемят, главное чтоб "моих" не трогали, ведь это
получается, и великого князя ущемляют, а сие - бунт похуже декабря
1825 года. За такое не в каторгу - на плаху. Чиновники ужаснулись
свирепому оскалу и цинизму прекрасного юноши и поэта, а хитрюга
Кузнецов наконец-то проникся...