Глава 8.
Дочерна загорелый капитан первого ранга Невельской аки
смерч пронёсся по небольшой "яхте" щедро одаривая матюками
нерасторопных матросов. Гм, раньше за Геннадием Ивановичем
пристрастия к крепким выражениям не замечалось, особенно в
присутствии высокого начальства, а великий князь Константин, хоть и
питомец Невельского, но, как ни крути - генерал-адмирал флота
российского.
Яхтой посудина, гордо бороздящая амурские волны, могла
именоваться исключительно из уважения к заслуженному каперангу,
исследователю дальневосточных земель, по чертежам которого и было
построено плоскодонное чудо. Но для Амура пятнадцатиметровая
"Надежда" весьма хороша.
Показательно, но кораблик-плоскодонка поименован
"Надеждой" в честь песни Константина. Той самой, про "незнакомую
звезду". Попавшие на Дальний Восток с цесаревичем Александром
молодые и здоровые парни скучали по дому, по многолюдству питерских
проспектов и когда до них дошёл сборник стихов поэта К. Н.
Романова, именно "Надежда" стала гимном дальневосточников. Правда и
моряки посчитали песню своей, слегка переделав на морской лад:
"Надежда, компАс мой земной". Будучи шефом флота Константин против
такой правки не возражал и охотно исполнял "морской" вариант в
кают-компаниях и в Морском Собрании. А "взлётные огни аэродрома"
перелицевались в "нам тоска по Родине знакома".
Ещё в Красноярске "отпустил" большинство из полутора
тысяч молодых казаков переселенцев вперёд, на Амур и его притоки.
Осталась лишь та неполная сотня, что решилась перебраться в
Америку. Эх, неужели в форте Росс появится зародыш "Калифорнийского
казачьего войска". И смех, и грех, и понимание - а ведь
появится!
Прочих, "амурских" станичников ждали земляки, пришедшие
на Дальний Восток с цесаревичем Александром. "Амурские пионеры"
(так их именовали в столичных газетах) рассредоточившись по берегам
и притокам великой реки, ждали подкреплений, спешно строились и,
готовились принять пополнение, о чём и сообщали идущим с
Константином казакам, мол распланировали новоприбывающим усадьбы,
земельные паи, самое время готовить лес, строиться.
Будущим амурцам, после зачтения таких посланий очень уж
хотелось погрузиться в хозяйственные хлопоты, а не сопровождать
царского сына. Резонно. Потому и отпустил славных сыновей Дона и
Кубани, решивших перебраться на самый край географии с лёгким
сердцем, выделив каждому по пятьдесят рублей на обзаведение. Деньги
были. Старообрядцы великого князя, что называется, "купили с
потрохами". Ровно полмиллиона ассигнациями - такой вот получил я в
Красноярске "взнос" от ревнителей правильной веры. В ответ попросил
на Аляску и в Калифорнию священников, хотя бы двух-трёх, клятвенно
пообещав разрешить крестить американских аборигенов и по
правильному канону. Кержаки (так я часто называл в прежней жизни
старообрядцев) прониклись и скоренько засобирались в обратный путь.
"Вербануть" сына императора, - огромный для них успех. А мне какая
разница - двумя перстами люди крестятся, тремя ли? Драгметалл,
презентованный "партнёрами" по золотодобыче, загрузили в особые
ящики и везли под строгой охраной вместе с архивом, но отдельно от
казны Экспедиции. Отец на всё про всё выделил девятьсот пятьдесят
тысяч рублей, зорко устерегаемых бдительным ревизором, не
скрывающим своей принадлежности к конторе графа Бенкендорфа. Но я в
казённую кубышку лапу не запускал, "шиковал" на собственные
накопления, которые до последнего рубля забрал в поход. Сумма
получилась внушительная - двести тридцать тысяч, здесь и выручка
завода и подношения от барыг-лошадников. Так что свои копеечки я
широким жестом "вложил" на прокладку идеального тракта
Томск-Енисейск, СВОИ!