И если я еще думала подойти для медицинского освидельствования и подачи заявления, то теперь это решение кажется глупым. Бессмысленным.
Данте же общий любимчик, за ним не водится косяков, он умеет найти общий язык с кем угодно. Меня просто загнобят, не дадут учится ни студенты ни преподаватели… А я только кредит взяла, только учебу оплатила. Так и стою посреди улицы, думаю о том, как вообще со мной это случилось. Может потому что я в церковь с мамой не ходила? Или потому что крестик перестала носить?
А может была недостаточно жертвенной и помогающей всем этим больным детям, посты о которых мелькают в соцсети.
Вздрагиваю от оглушающего звука клаксона, который выдергивает меня из прострации.
Я тут же отхожу на пешеходную доржку и прижав к себе сумку бреду дальше и дальше. Торможу снова, понимая, что не готова ехать в автобусе и ловить косые взгляды. Тем более идти по асфальту без обуви такое себе удовольствие.
Душу жабу и все – таки заказываю такси, но сама… За свои деньги.
Таксист, с виду крупный агрессивный мужик раз за разом пытается узнать, что со мной, почему я беспрерывно реву, но меньше всего я хочу сейчас мужского внимания, мужского разговора. Кажется, сегодня я получила прививку от влечения к мужскому полу. Болезненную настолько, что до сих пор ломит тело. Поднимается температура.
В общаге я просто падаю на свою односпальную кровать, накрываясь с головой. Тело все еще бьет озноб, а на вопросы соседки просто шлю ее на три буквы. Это она виновата, да. Пыталась же остановить. Почему не настояла. Почему я поверила, что могу нравится такому, как Распутин. Могу да, но лишь затем, чтобы растоптать меня и уничтожить. За одно чертово свидание. Первое и кажется последнее в моей жизни.
— Эй, Ольховская, а сдача курсовой завтра? — толкает меня соседка. Мне хочется заорать, так меня кроет. И уснуть бы, но перед глазами его злое, насмешливое лицо. – Люба? Что случилось-то? Ты весь день лежишь…
— Марин, свали а…
— Все — таки поспорил, да? Ну я же говорила.
С каким удовольствием она это говорит… Злорадствует. Понимаю, что она всю дорогу мне завидует, но понять бы чему!
— Знаешь, что, — откидываю одеяло. – Ты меня заебала. Ты переезжаешь.
— В смысле. Ты заболела?
— Да, у меня очень заразная болезнь. Теперь со мной не то, что жить нельзя, разговаривать. Собирай свои манатки!