— Завтра соберу! Давно хотела от тебя съехать, больная истеричка! Ну а на что ты рассчитывала, что он на тебе женится?
— Пошла отсюда! — кидаю в нее подушку, и она скрывается за дверью. Подушка врезается в полотно. Секунда. Две. Три. Плохо так, что тошнит. Я сажусь на кровать, заливаясь новым потоком слез… И откуда они только берутся, кажется уже все слезные протоки высохнуть должны были.
Стук дверь заставляет вскочить. Да что ж такое!
— Я же тебе сказала! — открываю резко дверь и охаю, замечая на пороге высокого мужчину с темными волосами. Незнакомого на первый взгляд. Но стоит его сфокусировать, как понимаю, кто ко мне пожаловал. И вместо злости окутывает парализующий страх… Он пришел меня убить… За своего сына. Чтобы не рисковать.
10. Глава 5.1
— Впустите или будем на пороге общаться?
Его лицо было совершенно бесстрастно. Никакго сочувствия. Хотя я и не жду.
— С некоторых пор я не готова оставаться наедине с членами вашей семьи.
Мужчина дергает уголком рта. Смешно ему. Наверное, раз ему смешно, убивать он меня не будет?
Хочу закрыть двери, но он вставляет носок своего начищенного до блеска ботинка.
— Люба, я бы хотел извиниться за своего сына. Возможно я бы смог чем – то вам помочь? Как — то сгладить ситуацию.
— Сгладить? Вы шутите так? Каким образом? Оплатите операцию по восстановлению девственности? Вернете мне самоуважение? Может быть посадите вашего сына в тюрьму?
— В полицию ты не пошла сама, — напоминает он, жестко обрубая мою истерику. – В данном конкретном случае ты не стала на него заявлять, а у него я так понял есть доказательства, что все было обоюдно.
— Тогда чего вы тут забыли?!
— Я всего лишь хочу помочь…
— Но как?!
— Ты недавно взяла довольно большой кредит на учебу. Потянешь ли ты его?
Смех рвется из груди. Вместо него селится отчаянье.
— То есть, вы хотите откупиться…
— Помочь.
Господи, как же это заманчиво. Одним щелчком решить все проблемы, зарабатывать, чтобы помогать родителям, а не покрывать кредит. Потом еще гордится, что полчаса со мной в постели стоят как четыре года обучения в престижном вузе Москвы. Но я больше никогда, никогда не смогу себя уважать, гордо идти по жизни… Буду все время бояться, что кто – то узнает, что кто – то ткнет пальцем.
— Нет, вы хотите, чтобы я не только чувствовала себя шлюхой, я ею стала? Увольте. Спасибо за сочувствие, дальше я как-нибудь сама.