В доме темно. Тихо вхожу и замираю, прислушавшись. Из спальни доносятся звуки, которые очень сложно с чем-то спутать. Именно так звучит женское наслаждение, которое доставляет мужчина губами. Отчётливо слышно, как они размыкаются, слышно тихие влажные звуки и протяжные томные стоны. Даже напрягаться не надо, чтобы представить Полину, лежащую на кровати с широко разведёнными ногами. И тёмную голову брата между них.
— Что ж, — думаю, выходя из дома и направляясь к беседке, — по крайней мере две вещи знаю точно: мир в доме восстановлен, а Полина — очень страстная женщина. Иначе как объяснить, что они до сих пор не спят?..
7. Глава 7
Алина
Тихонько напевая под нос, передвигаюсь по кухне, колдуя над завтраком. Впервые за долгое время проснулась в отличном настроении, и даже тень Тимура, мелькнувшая в саду, не может его испортить. С Марком всё снова замечательно, а старший Градов… Бог с ним, он больше не мешает. И хотя Марк ушёл ранним утром, улыбка всё равно не сходит с лица, а в груди легко.
— Доброе утро. — Тимур входит в кухню. Как всегда, безукоризненно одетый, с идеально причёсанными волосами. Только слипшиеся ресницы говорят о том, что он только что умывался.
— Доброе утро, — отвечаю, отвернувшись к тарелке, в которой лежат небрежно порванные листья шпината.
— У вас хорошее настроение. Наконец выспались? — он прислоняется к кухонному столу и бросает быстрый взгляд на тарелку. Беззвучно вздыхает.
Щурюсь, раздумывая: знает, догадывается или просто проявляет обычную вежливость? Решив, что последнее, искренне говорю:
— Прекрасно выспалась, спасибо. Давно так крепко не спала.
***
Тимур
Склонив голову набок, изучаю её: длинные ноги в коротких шортах и майка, почти полностью их скрывающая. Несколько бледных синяков на лодыжках и бёдрах, пятнышко засоса на шее — Полина забрала волосы в высокий хвост. При желании я мог бы услышать всё, даже шепот на расстоянии нескольких метров, но естественно прислушиваться к тому, как брат занимается сексом, не собирался. Только спрашивать меня никто не стал — звуки долетали даже до отдалённой беседки в саду, а я так уютно устроился под одеялом, что совершенно не хотел менять место. Одеяло взял из своей спальни, спокойно пройдя к себе в комнату. Знал бы, ушёл в гостиницу, хотя посреди ночи едва ли нашлась бы свободная комната. А ночевать в мокрой траве и на холодной земле… Внутри всё взбунтовалось. То ли так начала действовать мирная жизнь, то ли просто устал и хотел удобства — стыдно за это не было.