— Вот и ваши покои. А теперь я вынужден вас покинуть. Отдыхайте. Вечером вас ждет первая встреча с князем.
11. 11
Ивар
Замираю у входа, держа тяжелый ключ в руке. Едва слышно сквозь толстые доски двери до меня доносится детский плач. Если не знать, что там внутри, и не прислушаться нарочно, то и не разберешь, что слышишь, особенно, если не обладаешь драконьей силой, что обостряет любое чувство.
Открываю дверь и тут же плач ребенка становится невыносимо громким, разносясь по гулким пустым коридорам этого этажа.
Кормилица качает дитя на руках и что-то мычит, похоже, она даже не заметила как я вошел. Плотно прикрываю за собой дверь и делаю несколько шагов вперед, приглядываясь к безутешно плачущему младенцу.
Осматриваюсь и отмечаю, что эта комната в замке куда лучше той дыры, в которой раньше обитала кормилица.
Увидев меня она испуганно распахивает глаза и нервно сглатывает. Глупая деревенская баба смотрит на своего господина и в ее взгляде лишь коровья покорность судьбе. О чем она думает?
О чем думает домашний скот, чье молоко мы употребляем в пищу? О чем думает трава, которую косят, чтобы скормить корове?
Никто уже никогда не узнает, даже если какие-то мысли и посещали эту голову, теперь ее рот лишен языка.
Едва увидев меня, младенец мгновенно замолкает и устремляет взгляд своих небесно голубых глаз в мою сторону. Девочка вытягивает крохотную ручку и тянется ко мне. От этого жеста, такого простого и естественного, что-то внутри меня переворачивается.
Кормилица вопросительно смотрит на меня и чуть приподнимает младенца, словно предлагая мне взять девочку на руки.
— Нет, — качаю я головой, — я не буду трогать это…
Однако, вопреки своим словам, я подхожу еще ближе и протягиваю руку, чтобы ребенок мог дотронуться до меня. От ее прикосновения сердце сжимается.
Ведь у нее даже нет имени. Безымянное дитя, которое никогда не узнает, что я ее отец, дитя, которое никогда не узнает, кем была ее мать. Так же, как никогда не узнает, что у нее есть сестра Лили.
Мог ли я поступить иначе? Мог бы сказать, что ребенок выжил? Наверное стоило сделать так…
Ее глаза, они так похожи на глаза ее покойной матери, что мне становится тяжело смотреть в эту чистейшую синеву. Я страшусь видеть в них Элис и вижу то, чего страшусь.
Но еще страшнее мне видеть в них себя. Я участвовал в двух кровавых военных кампаниях, где под моими знаменами умирали тысячи, я сам смотрел в глаза смерти сражаясь с вражескими драконами, чувствуя как их черные когти раздирают мою плоть, как их огонь пытается расплавить мою чешую . Да, я был на грани смерти не раз, но никогда мне не было так страшно, как теперь.