Руки и ноги наконец поддались и начали двигаться, хотя и с трудом. Вероятнее всего, чары демона постепенно рассеивались.
Самое холодное время – перед восходом.
Благодаря молитвам, зардел рассвет. В эту ночь юноша вспомнил всех богов и предков.
С тяжестью переставляя ноги, он волок за собой скромный скарб. Тело продолжало не слушаться, потому, издали, а может и совсем вблизи тоже, его можно было принять за мертвеца. Потому, он снова молился, лишь бы не встретить по дороге опытного мечника, или чего хуже – перепуганного крестьянина с вилами.
То ли от того, что он отдалялся от злополучного камня в роще, то ли потому, что солнце поднималось всё выше, а может, из-за того, что слабела магия, силы вновь появлялись, и идти становилось легче. Хотя юноша всё ещё был перекошен и прихрамывал.
Подойдя к приворотной страже, он протянул табличку с выведенной на ней должностью.
— Писарь? — уточнил стражник.
— Да, — с трудом ворочая язык, подтвердил юноша.
— И что же ты пришёл переписывать?
— Я стра-нству-ющи-и-й пи-сарь, — всё так же, с трудом, ответил юноша. — Пишу пи-сьма и отно-о-о-шу их.
Солдат скривил недоверчивую гримасу и, дёрнув щекой, со снисхождением поинтересовался:
— Как же ты их пишешь, раз и двигаться-то толком не можешь, и даже говорить?!
— Я мо-гу! — твёрдо возразил писарь.
— Иди уже, — засмеялся солдат, хлопнув бедолагу по спине, отчего тот чуть было не упал, но удержался.
Убирая табличку за пазуху, юноша пошаркал в город.
Столица была необычайно велика и красива! Чтобы ему, деревенскому пареньку с другого конца Поднебесной, когда-то сюда попасть?! Раньше подобное невозможно было и вообразить!
Видел бы покойный старший брат, что когда-то им оберегаемый младший, вот так будет стоять посередине заполненной людьми и повозками улицы Интяня.
К обеду он вовсе расходился, лишь немного досаждало онемение в руках и ногах, словно те затекли.
Расправившись с лапшой, чтобы как можно скорее выяснить причину произошедшего, юноша первым делом направился в лавку с украшениями и, обнаружив на прилавке нефритовые подвески, уточнил у продавца:
— Скажи, господин, можешь ли ты понять, кому это принадлежит? — он протянул злосчастный кусок нефрита, снятый со своей шеи.
Недолго покрутив в руках подвеску с изображением на ней символа равновесия с одной стороны и лотоса с оборотной, старик ответил: