- Не командуйте мной! – возмущалась Влада, но покорно следовала за Германом, признавая правоту мужчины, но не желая мириться с его наставлениями.
Оглядев людские лица, нашла видеооператора и помахала ему рукой, указав, чтобы не терял её и поторопилась за Германом.
Штольц привел девушку во временное жилище северного народа и распахнув полог, широким жестом пригласил в ярангу. Влада опасливо взглянула в её зев, не решаясь зайти внутрь, но Штольц, не дав ей времени на раздумье, подтолкнул девушку и зашёл следом.
4. Глава 3.Чум и кисы
Просторный чум дышал гостеприимством и уютом. Внутри пахло смальцем, рыбой и костром. Но ароматы не отпугивали, а наоборот, манили угоститься. В центре помещения разместилась длинная печка-буржуйка. Рядом стоял низкий стол, а по кругу расставлены грубо сколоченные лавки, устланные самоткаными коврами, на которых разместились оленеводы.
“Я пропахну дымом и жиром. Одежду придется выбросить”, - с грустью заключила Влада, не решаясь подойти ближе.
Девушка выделялась из присутствующих, но люди, сидящие у очага, не обращали на неё внимание: они пили чай, курили трубки и лишь мельком взглянув на пришедших, снова вернулись к разговору. Женщины суетились вокруг плиты. Дети играли с бусами, шнурками и смеялись, задирая друг друга. Штольц поприветствовал хозяев чума и указал кивком головы на журналистку.
Влада, заложница интервью, не могла позорно сбежать и чувствовала себя неуютно, находясь внутри жилища ненцев.
- Иди сюда, - перейдя на ты, позвал Герман девушку, приглашая на отдельный стул. – Спиртное пьешь?
- Пью. Чуть-чуть, - покорно кивнула, понемногу согреваясь.
- Отлично, - и пошёл к очагу.
Перекинувшись несколькими фразами с одной из женщин у печки, получил желаемое и вернулся к Заевой.
- Что это? – уточнила Влада, с интересом глядя на керамическую кружку в руке Штольца.
- Морошковая настойка. Попробуй, тебе понравится, - и протянул напиток.
Заева заглянула внутрь кружки и принюхалась. Скептически оглядела ее содержимое: рыжеватая прозрачная жидкость с ароматом ягод и трав отталкивающей не показалась, и Влада, решительно приложив губы к ободку вполне чистой посуды, за несколько глотков опустошила её содержимое. Закашлялась.
Штольц, сдерживая улыбку, потянулся похлопать ее по спине, но тут же убрал руку.