- На вот, закуси, - протянул тарелку с яствами, не вызывающими доверия у горожанки.
Влада, все ещё покашливая, торопливо сняла перчатки. Схватив кусочек поджаристой лепешки, надкусила, заглушая першение в горле.
- Так нечестно! – возмутилась, едва прожевав хлеб. – Она крепкая!
Герман усмехнулся неподдельному возмущению гостьи.
- Зато ты согрелась, - расплылся в довольной улыбке. – И познакомилась ближе с традициями кочевников и досугом газопромышленников. Бери, не бойся, - снова поднес тарелку с закусками. – Это строганина из кеты.
Влада, испив ягодную настойку, ощутила не только прилив жара в теле, но и легкую эйфорию. Голова затуманилась и наступила такая лёгкость, насущные проблемы отступили на задний план и она втайне порадовалась, что согласилась на прогулку с Германом. Где ещё можно вкусить столько непосредственности и культуры, как не на празднике весны, в компании приятного незнакомца, с которым она никогда больше не увидится, и она начала получать удовольствие, не забывая переключать в режим записи устройство.
Герман открыто любовался журналисткой: русые волосы выбились из-под головного убора, упав на грудь волной; светло-карие глаза затянуло поволокой, позволяя её открыто рассматривать, пухлые губы, Герман решил, что хоть и накаченные гиалуроном, но все равно манящие - блестели от масла. Но главное, что из ее манер ушло пренебрежение и надменность. И Герман пожалел вдруг, что у него нет повода задержать ее дольше.
- Ну как, ты отогрелась?
Влада кивнула и попросила еще порцию чудесной настойки, чем удивила Штольца. Но он молча повиновался и принес вновь наполненную кружку.
- Только закусывай. Это она на первый взгляд кажется лёгкая, а потом ноги не держат.
- Вот зачем Вы мне, герр Штольц, - дразняще произнесла, - сказали об этом тогда, когда я уже успела выпить? – и, осмелев, пошутила: - придётся нести меня на руках! – посмотрела кокетливо, склонив голову набок.
Штольц, усмехнувшись, почесал бороду, представив себе картину: он несет пьяную репортершу и заголовок под фото в её журнале: "Посмотрите: как отдыхают наши доблестные газопромышленники, спаивая доверчивых журналисток".
- Давайте руку, Влада, буду Вас страховать, - и потянул девушку со скамьи.
Они подошли к женщинам, что готовили пищу, и поблагодарили за угощение. Герман обменялся несколькими словами с мужчиной-охотником и после они покинули гостеприимный чум. Морозный воздух разом отрезвил Владу и она поёжилась.